жизни, понюхав одеколон «Шипр»… У Шумакова замечательная манера делиться информацией. Часто на мой вопрос по телефону: «Ты где едешь?» – Юра спокойно сообщает: «По шоссе».
– Яд бывает разный, уточни, – велела я.
– Эксперт предположил, что змеиный, вот только не выявил, чей именно. Содержался он в коньяке. Кстати, у Ускова на шее есть маленькая ссадина, и криминалист сначала насторожился, но потом понял: мужчина расчесал укус насекомого.
Я выразила восторг:
– Ваш специалист великолепен! Смог по содержимому желудков, где, кроме спиртного, еще плескался чай, определить, в какую жидкость подлили отраву!
Юра почесал подбородок.
– Вообще-то в бутылке на столе осталась выпивка, ее взяли на анализ. И чайком баловался лишь директор, бухгалтер не пригубила ни глотка. Все вещи из кабинета исследуются. Это займет немало времени. Погоди-ка!
Юра схватил мобильный.
– Миша, что там по Кирилловой – Ускову? Ага, ну извини.
Я сочувственно покосилась на Шумакова.
– Он тебя послал?
Юрасик потер лоб.
– Точно. Как собака гавкнул: «Я отдаю токсикологу коробочку с надписью «Пастилки ментоловые». Работы до неба. Не мешай! Будет что интересное, расскажу! Следующая на очереди пустая спортивная сумка из кабинета Ускова. Повторяю: «Пустая. Но, вероятно, что-то в ней найдем. Не ешь мне мозг, займись своим делом».
Пару секунд я молчала, потом дернула Юру за руку.
– Ну? Ты понял?
– Что? – заморгал Шумаков.
Я ощутила себя самой умной блондинкой на свете.
– Милый, вспомни рассказ Ольги. Она перемандражировала, решив, что начальники умерли, отведав чай. Коврова тщательно вымыла сервиз, но не тронула коньяк.
– Она вытерла бутылку! – уточнил Юра.
– Хорошо, – кивнула я, – но зачем ей возиться с чашками и оставлять спиртное? Есть лишь один ответ на этот вопрос.
– Она не знала, что в коньяке яд, – пробормотал Шумаков.
– Точно! – обрадовалась я. – Отравительница первым делом утащила бы алкоголь и бокалы. Оля же поторопилась убрать сервиз. Могу сделать еще одно предположение.
– Говори! – приказал Юра.
– Коврова не подавала коньяк, – отчеканила я. – Алкоголь ее не беспокоил, она волновалась лишь из-за чая, который приготовила лично. Оля говорила, что Усков охотно угощал коньяком посетителей и сотрудников. Он не алкоголик, просто лакомка. Оля специально оставила фужеры, желая, чтобы все подумали, что отрава там. И не заподозрили, что яд был в чае.
– Глупая идея, – изменил своей привычке не перебивать собеседника Юра. – Первое, что сделает бригада, возьмет алкоголь на анализ. Однако здорово ее от страха переклинило! Наверное, все же рыльце у Ольги в пушку, что-то она натворила нехорошее. Может, запихнула яд в бутылку и прикинулась белой козой.
Но я с ним не согласилась.
– Пузырь
