style="font-size:15px;"> – И ванильный коктейль!
– И сливочное мороженое с клубничным наполнителем!
Ностальгия по прежним временам, когда стройность давалась ей без особых ухищрений и лишений, явно затронула Инну за живое. И она тяжело вздохнула:
– Да, были времена! А еще, помнишь, как мы с тобой постоянно влипали в какие-то приключения?
– Помню. И Бритый потом всегда ужасно орал на тебя, – кивнула Мариша.
– Пару раз он даже пробовал запереть меня дома.
– Что ты! Какое там пару раз! Гораздо больше!
К этому времени подруги уже сидели в кафе. Инна грустила над бокалом белого сухого вина, потому что ничего менее калорийного в меню не нашлось. А Мариша ограничилась стаканом минералки и легким салатиком. Не то чтобы пример Инниного стоического голодания оказал на нее сколько-нибудь заметное воздействие… Но лопать свиную отбивную в присутствии вечно постившейся Инны было бы слишком жестоко по отношению к подруге.
– Бритый теперь дома почти совсем не ест, – внезапно произнесла Инна. – Как ты думаешь, о чем это говорит? О том, что у него появилась любовница?
Мариша чуть не подавилась салатным листиком. И долго кашляла, стуча себя кулаком в грудь.
– Ну ты даешь! – воскликнула она, едва отдышавшись. – Ты меня совсем уморишь! То диета, то теперь вот это… Нет у твоего мужа никакой любовницы!
– А почему же он перестал ужинать дома?
– Чтобы тебя не травмировать, дуреха! Он же видит, что ты целыми днями голодаешь. Вот и не хочет, чтобы ты видела, как он примется уплетать перед твоим носом жаркое или пироги с мясом. Печешь ты ему пироги?
– Покупаю, – вздохнула Инна. – Получается куда вкуснее, и моральных страданий меньше. Значит, думаешь, он мне не изменяет?
– Выбрось дурные мысли из головы, – посоветовала ей Мариша. – Сегодня у Степки праздник. Думай лучше об этом.
Но под действием сухого вина настроение у Инны совсем упало. Мариша всегда говорила, что пить эту кислятину – только желудок портить! Но разве Инне это объяснишь? Упрямая, словно стадо ослиц!
– Вот и Степка вырос, – глухо произнесла Инна. – Скоро женится и уйдет из дома. И с кем тогда я останусь?
– Тогда что тут говорить обо мне? У нас со Смайлом детей пока что вообще нет.
– Ты – это другое дело.
– Почему это?
– Ты очень энергичная. И у тебя всегда было полно друзей. Ты одна не останешься. А у меня… А я…
Выражение лица Инны стало таким странным, что Мариша даже встревожилась:
– Эй! Подруга! Да ты что? Не надо было тебе заказывать сухое вино. От этакой кислятины ничего хорошего не бывает! Давай-ка ударим по коньячку, а?
В глазах у Инны уже стояли слезы. Но во взгляде, который она устремила на Маришу, внезапно блеснула искра:
– Коньячку? Но ты же за рулем.
– А мы по пятьдесят граммов, – искушала
