там нет. И не было вот уже несколько столетий.
– Стало быть, мы можем ее занимать? – уточнил Норг.
– Да, – медленно произнес молодой человек, – если не боитесь…
Хильзен задрал подбородок и язвительно поинтересовался:
– Кого же нам здесь бояться?
– Призрака Желтой Дамы, – объяснил юноша. – Довольно неприятная особа, так рассказывают.
На площади грянул здоровый дружный хохот.
– Малыш, – снисходительно произнес Хильзен, которому едва исполнилось девятнадцать лет, – если у вас в городе все такие, как ты, то я не удивляюсь, что мы вас побили…
Синяка не обиделся. Подождав, пока перестанут смеяться, он спокойно сказал:
– У нас таких больше нет.
Косматый Бьярни поманил его пальцем. Горожанин подошел ближе, не опуская глаз.
– Как тебя зовут, мальчик? – спросил капитан.
– Синяка.
– Это имя или прозвище?
Синяка немного подумал.
– Имя, – сказал он наконец.
Бьярни положил тяжелую ладонь ему на плечо. Покосившись, Синяка увидел на волосатой лапе капитана широкий кожаный браслет, утыканный шипами.
– Так вот, Синяка, ты пойдешь с нами в башню. Не исключено, что ты ценой своей жизни хочешь погубить доблестных парней с «Медведя». Но больно уж неохота отдавать башню волчарам.
Синяка не выразил ни удивления, ни страха. Он повернулся и зашагал к тяжелой двери, на которой даже не было замка, потом остановился и поманил к себе могучего Норга. Норг уперся в мостовую, расставив пошире ноги в почти новых кожаных сапогах, и потянул дверь на себя. Несколько минут он пыхтел и медленно багровел, затем дверь подалась с адским скрежетом. Норг ворвался в башню, не заметив даже, как толкнул по дороге Хильзена, который схватился за раненую руку и безмолвно скорчился у стены, уставившись в одну точку и приоткрыв рот. Синяка обошел его и оказался в пыльном сумраке башни у винтовой лестницы.
– Ну, где ты там? – хрипло шепнул из темноты Косматый Бьярни.
Откуда-то из-под лестницы зашелся кашлем Хилле Батюшка-Барин.
– Иди вперед, – приказал Синяке Бьярни.
Без колебаний Синяка быстро побежал наверх, и под его ногами винтовая лестница исполнила старинную гальярду, причем, фальшивила и путалась в диезах. За Синякой затопали запоги Завоевателей, и башня огласилась какофонией звуков.
Один за другим они появлялись в большом круглом зале на втором этаже. Синяка ждал новых хозяев Датского замка, стоя посреди зала, – высокий, по-детски легкий, с бесстрашными глазами одного цвета с осенним ветренным небом, светящимся в бойнице.
Справа громоздился древний доспех – с широкими лапами, мощной грудью в обручах из дутого железа, он стоял, слегка присев на полусогнутых ногах и растопырив руки. Казалось, он хочет схватить Синяку за плечи.
К доспехам вела цепочка следов, отпечатавшихся в густой пыли. Только теперь, увидев следы и поглядев на мальчика со стороны, Бьярни заметил, что
