чёрной дыры, как из окна, высовывались четыре маленьких бельчонка.
Они вертели во все стороны острыми мордочками, толкались, налезали друг на друга, путаясь длинными голыми хвостами. И всё время, ни на минуту не умолкая, они пищали в четыре рта, на один голос.
Увидев Нильса, бельчата от удивления замолкли на секунду, а потом, как будто набравшись новых сил, запищали ещё пронзительней.
– А ну-ка, прекратите эту музыку и расскажите толком, что у вас случилось, – скомандовал Нильс.
Но в ответ ему раздался такой отчаянный писк, что у Нильса в ушах зазвенело.
– Тирле упал! Тирле пропал! Мы тоже упадём! Mы тоже пропадём! – верещали бельчата. – Мама! Мама! Иди сюда. Мы есть хотим!
Нильс даже зажал уши, чтобы не оглохнуть.
– Да не галдите вы! Пусть один говорит. Кто там у вас упал?
– Тирле упал! Тирле!
– Он влез на спину Дирле, а Пирле толкнул Дирле, и Тирле упал.
– Постойте-ка, я что-то ничего не пойму: пирле-дирле, дирле-пирле! Позовите-ка мне белку Сирле, это ваша мама, что ли?
– Ну да, это наша мама! Только её нет, она ушла, а Тирле упал. Его змея укусит, ястреб заклюёт, куница съест. Мама! Мама! Иди сюда!
– Ну, вот что, – сказал Нильс, – забирайтесь-ка поглубже в дупло, пока вас и вправду куница не съела, и сидите смирно. А я полезу вниз, поищу там вашего Мирле – или как его там зовут!
– Тирле! Тирле!
– Его зовут Тирле!
– Ну Тирле, так Тирле, – сказал Нильс и осторожно стал спускаться.
6
Нильс искал бедного Тирле недолго. Он прямо двинулся к кустам, откуда раньше слышался писк.
– Тирле! Тирле! Где ты? – кричал он, раздвигая кусты.
Из глубины кустарника в ответ ему кто-то тихонько пискнул.
– Ага, вот ты где! – сказал Нильс и смело полез вперёд, ломая по дороге сухие стебли и сучки.
В самой гуще кустарника он увидел серый комочек шерсти с реденьким, как метёлочка, хвостиком. Это был Тирле. Он сидел на тоненькой веточке, вцепившись в неё всеми четырьмя лапками, и так дрожал со страху, что ветка раскачивалась под ним, точно от сильного ветра.
Нильс выждал, пока кончик ветки наклонится к нему, и, ухватившись за него обеими руками, как на канате, подтянул Тирле к себе.
– Перебирайся ко мне на плечи, – скомандовал Нильс.
– Я боюсь! Я упаду! – пропищал Тирле.
– Да ты уже упал, больше падать некуда! Лезь скорее!
Тирле осторожно оторвал от ветки одну лапу и вцепился в плечо Нильса. Потом он вцепился в него второй лапой и наконец весь, вместе с трясущимся хвостом, перебрался на спину к Нильсу.
– Держись покрепче! И когтями не очень-то впивайся, – сказал Нильс и, сгибаясь под тяжёлой ношей, медленно побрёл в обратный путь.
– Ну и здоровенный же ты! – вздохнул Нильс, выбравшись из чащи кустарника.
Он осторожно спустил Тирле на землю и в раздумье стал рассматривать
