в плечи, съёжился и всем телом припал к шее Мартина. Руками он крепко вцепился в гусиные перья и от страха зажмурил глаза.
– Сейчас упаду, вот сейчас упаду, – шептал он при каждом взмахе больших белых крыльев. Но прошло десять минут, двадцать, а он не падал. Наконец он расхрабрился и чуть-чуть приоткрыл глаза.
Справа и слева мелькали серые крылья диких гусей, над самой головой Нильса, чуть не задевая его, проплывали облака, а далеко-далеко внизу темнела земля. Она была совсем не похожа на землю. Казалось, что кто-то разостлал под ними огромный клетчатый платок. Одни клетки были совсем чёрные, другие желтовато-серые, третьи светло-зелёные.
Это были луга, покрытые едва пробивающейся травой, и только что распаханные поля.
Поля сменялись тёмными лесами, леса озёрами, озёра снова полями, а гуси всё летели и летели.
Нильс совсем приуныл.
«Чего доброго, они и в самом деле занесут меня в Лапландию!» – подумал он.
– Мартин! Мартин! – крикнул он гусю. – Поворачивай домой! Хватит, налетались!
Но Мартин ничего не ответил.
Тогда Нильс изо всей силы пришпорил его своими деревянными башмачками.
Мартин чуть-чуть повернул голову и прошипел:
– Слушай, ты! Сиди смирно, а не то вот сброшу тебя… Тогда полетишь вверх тормашками!
Пришлось сидеть смирно.
2
Весь день белый гусь Мартин летел вровень со всей стаей, будто он никогда и не был домашним гусем, будто он всю жизнь только и делал, что летал.
«И откуда у него такая прыть взялась?» – удивлялся Нильс.
Но к вечеру Мартин всё-таки стал сдавать. Теперь-то всякому было видно, что летает он без году один день: то вдруг отстанет, то вырвется вперёд, то как будто провалится в яму, то словно подскочит вверх.
И дикие гуси тоже увидели это.
– Акка Кнебекайзе! Акка Кнебекайзе! – закричали они.
– Что вам от меня нужно? – крикнула гусыня, летевшая впереди всех.
– Белый отстаёт!
– Он должен знать, что летать быстро легче, чем летать медленно! – крикнула гусыня, даже не обернувшись.
Мартин пытался сильнее и чаще взмахивать крыльями, но усталые крылья отяжелели и больше не слушались его.
– Акка! Акка Кнебекайзе!
– Что вам ещё от меня нужно?
– Белый не может лететь так высоко!
– Он должен знать, что летать высоко легче, чем летать низко!
Бедный Мартин напряг последние силы и взлетел как только мог выше. Но тут у него перехватило дыхание, и крылья совсем ослабели.
– Акка Кнебекайзе! Белый падает!
– Кто не может лететь, как мы, пусть сидит дома, скажите это белому! – крикнула Акка, не замедляя полёта.
– И верно, лучше бы нам сидеть дома, – прошептал Нильс и покрепче уцепился за шею Мартина.
Мартин, как подстреленный, падал вниз.
