каких обстоятельствах состоялась их последняя встреча.
– Да-а, последний раз мы виделись… очень давно, – вслух подумала она, затем взглянула на Мартину. – Где он пропадал?
Мартина удивлённо посмотрела на неё.
– Всегда у меня жил.
– В Абу-Даби? – уточнила Милана.
Мартина кивнула, почёсывая довольно урчащего кота за ухом.
– А почему я его не видела?
– Ты им не интересовалась, – Мартина улыбнулась ей, затем принялась готовить какое-то кошачье блюдо. – Мне вообще казалось, что в каждый из своих визитов ты вдруг утрачивала способность видеть и адекватно воспринимать происходящее.
Милана чуть поморщилась, нехотя признавая правдивость этих слов.
– Ты классно выглядишь, – сказала она, желая сменить тему. – Нравится платье. Это…
– Alberta Ferretti, – подсказала Мартина. – Фариду тоже нравится.
Люблю золото. Смотрю на него и успокаиваюсь. Наверное, поэтому у меня в гардеробе так много золотых платьев…
– Идёт тебе.
– Спасибо, – отвлечённо сказала Мартина, стоя спиной к Милане и загадочно шурша одним из большущих бумажных пакетов, выставленных на тумбочке.
Наконец, она повернулась и, радостно улыбаясь, поставила на стол коробку с логотипом «Dalloyau».
– И в Париже, и в Дубае просто обожаю их, – пояснила она, заметив изучающий взгляд Миланы. – Ну что, зажжём свечи? Полагаю, правильного торта у тебя сегодня не было?
Мартина открыла коробку, явив миру восхитительно шоколадный торт, пленительный аромат которого в считанные секунды наполнил мысли Миланы счастьем.
– Да у меня сегодня вообще… – начала Милана, но вовремя остановилась.
Грустить и жаловаться в присутствии шоколада – это, как минимум, глупо и бестактно.
– Да, ты права. Мечтала о таком торте! – улыбнулась она.
– Мечты должны сбываться! – поддержала Мартина, обрадованная её энтузиазмом. – Что будем пить?
Пить? То, от чего не испортится это неожиданно возродившееся и такое волшебное ощущение праздника.
– Чай. Можно? – неуверенно улыбнулась Милана.
Как это, наверное, по-детски…
– Конечно, – почему-то обрадовалась Мартина. – Нет ничего лучше чая!
Они аккуратно украсили «Opera» свечами, зажгли их и погасили свет. Родригес, окончив трапезу, вновь куда-то ускользнул, его умиротворённое «мяу» звучало приглушённо и мелодично. За чайным столом было тихо и по-домашнему уютно.
– Ну что, загадывай, – нетерпеливо сказала Мартина, отвлекая Милану от задумчивого созерцания торта. – Даже не представляешь, как я хочу есть.
Милана рассмеялась, но быстро стала серьёзной, ощутив сладостную торжественность момента и собственное довольно выразительное чувство голода, вернувшееся вместе с хорошим настроением.
Что
