и бей.
Несколько поспешно выпущенных ядер не причинили фельпцам никакого вреда, галеры с птице-рыбо-девами на носу стремительно проскочили опасный промежуток, сведя на нет преимущество превосходящей артиллерии противника, и вступили в ближний бой. Капрас видел, как три фельпские галеры облепили потерявший управление галеас. Абордажные солдаты цеплялись крючьями за высокие борта, приставляли лестницы, бордоны сверху били из мушкетов, рубили саблями, но все это было безнадежно, а стало быть, глупо.
Фельпцы разыгрывали свою партию как по нотам, ими нельзя было не восхищаться. Разумеется, будь Капрас бордоном, он бы впал в отчаянье, но Капрас был гайифским маршалом, за пристойное вознаграждение согласившимся возглавить объединенный экспедиционный корпус. Флот ему не подчинили, каждая уродина, чьи родичи заседают в совете дожей, полагает о себе Леворукий знает что, и в довершение всего в Фельп заявился Кэналлийский Ворон. Его величество Дивин, конечно, будет раздосадован поражением, но император слишком умен, чтоб сваливать на полководцев вину своих шпионов и чужих дураков.
– Полагаю, нам остается лишь достойно выйти из игры, – Капрас старался говорить небрежно, но Сфангатис был стреляным воробьем.
– В таком случае лучше не ждать подхода талигойской армии. В фельпской Дуксии должны найтись разумные люди. Или те, кто станет таковыми за умеренное вознаграждение.
– Значит, вы согласны?
– С тем, что перемирие лучше блокады, в которой мы окажемся по милости водоплавающих идиотов, неспособных справиться со стаей лодчонок? Разумеется! Но для его величества Дивина и дельфиньих дожей, а также для того, чтобы отцы города Фельпа поняли, что мы еще можем принести неприятности, я бы провел пару штурмов. Надеюсь, то, что останется от флота, бросится не к берегу, а в море. И еще больше надеюсь, что у фельпцев хватит ума не преследовать бегущих.
– Кажется, уже хватило, – кивнул Карло Капрас, внимательно оглядев злополучный залив. Маршал никогда не был сторонником героической гибели под неспущенным флагом. Проиграл – сдавайся или беги, потом отыграешься.
Одна из уцелевших галер, какая именно – с берега было не понять, развернулась, подрезая нос соседкам. Капитан, кажется Макариас, давал понять, что нужно следовать за ним. Соседки поняли. Достойная троица шарахнулась вбок, обходя безнадежно полыхающий галеас, выстроилась клином – зачинщик впереди, остальные сзади – и рванула прочь. Пример оказался заразительным. Еще пяток уцелевших галер кинулись перестраиваться, явно намереваясь покинуть поле боя.
Что до фельпцев и их колючих союзников, то они сосредоточились на добивании тех, кто не мог или не догадался удрать. Капрас с каким-то отстраненным восхищением наблюдал, как несколько галер внезапно начали рыскать и дергаться. Весла путались, ядра летели туда, где и близко не было никакой цели, а на палубах творилось нечто невообразимое. Казалось, гребцы и канониры внезапно посходили
