и невозмутимым. Единственное, что несколько утешило Эрагона, это сообщение Сапфиры о том, что Арья хочет с ними поговорить после заседания Совета.
Эрагон не успел ей ответить: Фалберд, повернувшись к Арье, спросил, сочтут ли эльфы подобное решение приемлемым.
Она так долго и пристально смотрела на Фалберда, что тот под ее пронзительным взглядом стал извиваться как червяк; потом удивленно подняла бровь и сказала:
– Я не имею права говорить от имени нашей королевы, но лично я в данном решении не вижу ничего такого, что могло бы встретить ее возражения. И благословляю Насуаду, ибо это тяжкая ноша.
«Ну, еще бы! – сердито думал Эрагон. – Естественно, даже у Арьи нет возражений, хоть она теперь все уже знает. Нас всех просто в угол загнали!»
Слова Арьи явно порадовали членов Совета. Насуада поблагодарила ее и спросила Джормундура:
– Вы хотели еще что-то обсудить со мною? Я очень устала…
Джормундур покачал головой:
– Нет, нет. Мы все подготовим сами. Обещаю: до похорон никто тебя больше не потревожит.
– Спасибо. Но, раз мы все обсудили, вы, может быть, оставите меня? Мне нужно подумать, как отдать последние почести отцу, как служить варденам… Вы дали мне слишком богатую пишу для размышлений. – И Насуада выжидающе сплела тонкие пальцы на коленях, обтянутых темной тканью платья.
Умерт встрепенулся; судя по его виду, он хотел возразить против того, что юная «принцесса» отсылает прочь членов Совета Старейшин, но Фалберд жестом призвал его хранить молчание и покорно склонил перед Насуадой голову:
– Разумеется, как тебе будет угодно. Постарайся, оставшись в одиночестве, обрести хоть какое-то успокоение. Но если тебе понадобится помощь, мы всегда готовы служить тебе. – И, поманив за собой остальных, он быстро прошел мимо Арьи к двери.
– Эрагон, прошу тебя, останься, – вдруг сказала Насуада.
Озадаченный этим приглашением, Эрагон снова сел, не обращая внимания на встревоженные взгляды членов Совета. Фалберд даже помедлил в дверях, словно ему вдруг расхотелось уходить. Следом за ним, последней, вышла Арья. Прежде чем закрыть дверь, она посмотрела на Эрагона, и в глазах ее отчетливо читались беспокойство и сочувствие, которые прежде она столь успешно от него скрывала.
Насуада присела за стол чуть боком, отвернувшись от Эрагона и Сапфиры.
– Вот мы снова и встретились, Всадник, – сказала она. – Отчего ты не стал приветствовать меня вместе с остальными? Я тебя чем-то обидела?
– Нет, Насуада. Я просто не осмелился ничего сказать тебе – боялся показаться грубым или глупым. В нынешних обстоятельствах не стоит делать чересчур поспешных заявлений, а потому… – Эрагон умолк. Ему вдруг стало страшно при мысли о том, что их могут подслушать. Совершив над собой определенное усилие, он обратился к магии и нараспев произнес: – Атра нозу вайзе вардо фра элд хорнья… – что примерно означало: «Да защитят нас
