добрые цели). В свободное же время ему теперь положено «расслабляться» – для чего ему предоставлены телевидение, алкоголь, спорт и прочее. Таким образом, даже и сегодня «простой человек» только часть своего времени находится в положении, когда у него есть возможность дать волю своим недобрым наклонностям.
Что же касается интеллигенции, то занимаемое ею сейчас положение когда-то принадлежало людям духовного сословия, в основном монахам, которые почти все свое время молились или читали Слово Божье, неустанно боролись с собственными грехами и потому могли помочь в этом ближнему. Интеллигенция же, заменив постепенно собою духовное сословие и претендуя играть его роль, – берясь в числе прочего и за решение «духовных вопросов» и указывая народу путь, по которому ему надлежит следовать, – стала своеобразной подделкой сословия прежних наших духовных пастырей. А все подделки, как известно, рождаются в «ведомстве» того, кто и сам является «подделкой Бога».
Несмотря на возложенную на самих себя высокую и ответственную роль, наше «новое духовенство», – зарабатывающее «хлеб свой насущный» деланием умственной работы (далекой, как правило, от целей спасения), в остальное же свое время, как и «простые люди», отдыхающее и «расслабляющееся», – более других предрасположено ко грехам.
Даже если тот или иной представитель нынешней интеллигенции занят творческой умственной работой (в широком понимании этого слова, включающей, например, и труд полководца, государственного деятеля или организатора производства), всецело заполняющей его сознание, то эта работа в нравственном отношении уступает творческому физическому труду (к примеру, труду крестьянина). Ведь результаты умственной работы наших «творцов» служат, как правило, целям небогоугодным. Все это «творчество» сводится, по большей части, к замещению человеческими предположениями, намерениями и поползновениями Божьего Промысла, и направлено в конечном итоге на возведение «здания» безумной человеческой гордыни – «вавилонской башни» безбожной глобализации.
Если же речь идет о механической умственной работе, то жизнь подобного «умственного работника», в сравнении с теми, кто занят механическим физическим трудом (к примеру, рабочим у конвейера) и кто физически устает от своего труда, – представляет собою сплошную духовную праздность, создающую предрасположенность к тому, чтобы в этой «свободной», то есть не занятой ничем, душе поселился какой-нибудь бес.
Стоит заметить, что те, кто в свое время взялись перекладывать физический труд «на плечи машин» и одновременно боролись с религией, исходили (кто по наивности, а кто и по злому умыслу) из представления о положительной природе человека, не желая принимать во внимание ее поврежденность первородным грехом. Они сумели внушить доверившимся им «массам», будто человеку, чтобы «расправить крылья», достаточно лишь освободиться от всевозможных «оков». Тем самым эти «благодетели человечества» оказали неоцененную услугу дьяволу, который легко
