воинских местных начальников, и летчики, прибыв на фронт, не могли вести разведку противника и местности93. Став генерал-инспектором авиации во время войны, он всячески препятствовал совершенствованию ее организации и лишал летчиков самостоятельности и риска борьбы, в которой куется мастерство и опыт. После 22 месяцев войны он не давал согласия устанавливать опознавательные знаки на русских самолетах из-за “опасения, что немцы сейчас же стали бы применять точно такие же знаки …”94.
Великий князь Павел Александрович, возглавивший гвардию в 1916 году, совершенно не знал военного дела, и под его командованием гвардия разложилась и отказалась повиноваться царю.
Великий князь Николай Николаевич долгое время возглавлял императорскую гвардию, которая по подготовке к войне и качеству вооружения отставала от обычных воинских частей и не явилась примером для воюющей армии. Но, в отличие от других великих князей, он был патриотом России и служил ей честно и самоотверженно. Он возглавлял Совет Обороны и в секретной записке императору, составленной им в декабре 1907 года, он писал: “Наша живая сила – армия, флот и весь организм обороны государства – находится в грозном по своему несовершенству состоянии, и безопасность государства далеко не обеспечена”95. В правящих кругах России в тот период не было единства в вопросе о первоочередности восстановления армии или флота и распределении между ними средств. В то время как великий князь Николай Николаевич не без основания считал, что и в будущем конфликте решающая роль будет принадлежать армии и высказывался за скорейшее ее усиление, Николай II, напротив, был гораздо более чуток к нуждам флота и стремился в первую очередь вести строительство новых военных кораблей. Это пристрастие царя сказалось на распределении военных ассигнований в ущерб армии.
Русская армия мирного времени состояла из 37 пехотных корпусов общей численностью в 1 284 тысячи человек, то есть приблизительно столько, сколько имели вместе Германия и Австро-Венгрия (1246 тысяч человек). На случай войны дополнительно формировалось 35 резервных пехотных корпусов. Корпуса были громоздкими и малоподвижными. Русская пехотная дивизия имела 16 батальонов, а немецкая —12. В составе родов войск кавалерия занимала слишком большое место. Технические и инженерные войска были мало развиты. По числу самолетов русская армия занимала второе место в мире, но отечественная авиация не опиралась на собственное самолетостроение, и ее жизнь зависела от закупок самолетов и поставок запасных частей из-за границы.
Полное сосредоточение всех русских армий достигалось к 40-му дню мобилизации, что вызывало беспокойство Франции, ожидавшей нападения германской армии и сомневавшейся в оказании своевременной помощи со стороны русских.
Угроза надвигающейся войны и техническая слабость русской армии побудила депутатов Государственной думы и общественность требовать от правительства
