зависимостями?
– Красивые девушки, дорогие машины, иногда – хороший алкоголь. Если это можно назвать зависимостями – тогда да, страдаю.
– Наркотики? Азартные игры?
– Нет. Никогда. Это саморазрушение, я считаю.
– Как Вы относитесь к сексу?
– Хмм… Достаточно откровенный вопрос, Вы не находите?
– Мы обсуждали возможность подобных вопросов.
– Да, обсуждали, согласен. Я отношусь к сексу…как бы это сказать…Очень тепло.
– Какова Ваша потребность в сексе?
– Несколько раз в день. А вообще, это зависит от темперамента моей партнерши.
– Вы вступали в гомосексуальные связи?
– Боже упаси. Нет, конечно.
– Вы причиняли кому-либо боль и страдания?
– Да. Причинял.
– Расскажите об этом.
– Я бросал любящих меня людей.
– Страдания этих людей доставляли Вам удовольствие?
– Нет.
– Что Вы чувствовали в такие моменты?
– Стыд. Жалость. Сомнения.
– Чего Вы боитесь?
– Нищеты. Одиночества.
– Вы боитесь смерти?
– Смерть – это логическое завершение всего. Я люблю, когда все логично.
– Кого Вы любите?
– У меня нет ответа на этот вопрос.
– Когда Вы плакали последний раз?
– На похоронах моих родителей.
– Вы считаете себя счастливым человеком?
– Пожалуй, да.
– Чего Вам не хватает для абсолютного счастья?
– Денег. Любви. Признания.
– Если Вам предложат выбрать что-то одно из вышеперечисленного, что Вы выберете?
– Деньги. По крайней мере, сегодня я выбираю деньги.
– Тестирование окончено. Вы можете идти. В случае положительного результата мы свяжемся с Вами в течение недели.
– Всего доброго.
Он резко встал и стремительно вышел из холодной белоснежной комнаты, в которой, казалось, навсегда осталась часть его души, изрядно потрепанной этим странным унизительным допросом. Он шел по запыленному тротуару, сосредоточенно глядя под ноги, огонек сигареты ядовито разгорался в его руке, оставляя позади него еле уловимый шлейф сизого табачного дыма. Множество мыслей стремительно проносились в его голове, словно острым лезвием разрезая его мозг на тысячи кусков, не заботясь о том, что это причиняло ему почти физическую боль. Они разбередили его старые, казалось, затянувшиеся раны. Его горе снова предстало перед ним во всем своем страшном великолепии: искореженная машина, кровь, огненный плен, в котором погибли его родители. Он чувствовал себя голым, израненным, униженным. Но у него не было другого выхода. Им нужна была его правда.
Она смотрела ему вслед сквозь замутненное городским смогом окно высокой башни ультрасовременного бизнес-центра, сверкающего миллионами зеркал. Впитавшего в себя тусклое солнце унылого мегаполиса.
– Он будет лидером проекта «Фантом». Я за него. – уверенно сказала она, повернувшись к своему собеседнику.
– Ты слишком увлечена, – усмехнулся седой мужчина в дымчатом пиджаке, задумчиво постукивая пальцами по гладкой столешнице. – Остынь и включи объективность. Он неглуп, амбициозен, энергичен. Но. Его ценности смещены в сторону материального. Его сознание непоправимо травмировано внезапной смертью родителей. Он жесток и циничен. Не способен к состраданию. Он не видит разницы между нежностью и половым сношением. Он животное, Паулина.
– Он сильное животное, Борис, – она подалась к нему и пристально посмотрела в глаза. – Он способен вывести наш проект на новый уровень. Способен добиться многого.
– Хорошо, ты меня уговорила, – неожиданно легко согласился он. – Кто у нас есть еще?
Она раскрыла внушительную кожаную папку, которая покоилась у нее на коленях.
Пролистала испачканные жирным шрифтом страницы, разбавленные глянцевыми фотографиями многочисленных молодых людей. Калейдоскоп улыбающихся, загадочных, просящих лиц промелькнул у нее перед глазами.
– Глеб Деев, 28 лет, верстальщик в крупном издательстве. Инфантильный. Закрытый. Истероидный тип. Его отец ушел от них, когда Глебу было три года. Как следствие – эдипов комплекс в чистом виде: подсознательное сексуальное влечение к матери и враждебное
