при свете ярко-красного огня». Такая сцена превосходно соответствовала зловещему художественному замыслу «Моби Дика» Мелвилла. «Жадные языки пламени принимались лизать эту тьму, – говорит нам Измаил, – вырываясь из закопченных печных отверстий и озаряя светом каждый канат, каждую снасть, как будто бы по ним бежал прославленный греческий огонь. А горящий корабль шел все вперед и вперед, словно посланный неумолимой рукой на страшное дело мести».
Выварка могла занять целых три дня. Устанавливались специальные вахты, продолжавшиеся от пяти до шести часов и почти не оставлявшие матросам времени на сон. Опытные китобои спали прямо в том, в чем варили ворвань. Обычно это была старая рубашка без рукавов и пара изношенных шерстяных панталон. Все попытки как-то очиститься откладывались на потом, когда бочки с маслом будут стоять на местах, а весь корабль отдраят сверху донизу. Но Никерсон и его друзья испытывали такое отвращение к покрытой жиром, кровью и дымом одежде, что меняли ее после каждой вахты. После встречи с первым китом они использовали все, что было припасено у них в рундуках.
В итоге они вынуждены были купить себе еще одежды из корабельного рундука – морской разновидности сухопутной лавки для моряков. Цены там были запредельными. Никерсон подсчитал, что если бы «Эссекс» вернулся домой в Нантакет, то он и его «зеленорукие» приятели были бы должны владельцам судна до девяноста процентов всей своей выручки. Но вместо того чтобы предупредить юношей и не позволить им испортить всю свою одежду, командиры корабля предпочитали, чтоб те изучали китобойную экономику самостоятельно, ошибаясь и набивая шишки. «Такого не должно было быть», – считал Никерсон.
Однажды ночью недалеко от Фолклендских островов матросы несли вахту. Они убирали топсель, когда услышали крик. Пронзительный, душераздирающий вопль ужаса, раздавшийся где-то неподалеку от судна. Очевидно, кто-то выпал за борт.
Вахтенный собирался отдать команду лечь в дрейф, когда раздался еще один крик. И лишь тогда, нервно рассмеявшись, кто-то догадался, что это был пингвин, плывший рядом и оравший человеческим голосом. Пингвины! Должно быть, они приблизились к побережью Антарктиды. На следующий день ветер стих, оставив «Эссекс» томиться в полном спокойствии. Вокруг играли тюлени, «ныряя и плавая, словно пытаясь привлечь наше внимание», – вспоминал Никерсон. Китобои видели пингвинов разных пород, чаек и бакланов, кружащих в небе. Все это указывало на то, что «Эссекс» приближался к земле.
И хотя тюлени и птицы послужили некоторым развлечением, моральный дух на «Эссексе» упал до крайней своей отметки. До сих пор они медленно и безуспешно двигались к мысу Горн. Бедствие, настигшее их всего через несколько дней после начала путешествия, сулило неудачу всему походу. Они провели в океане четыре месяца и добыли всего одного кита. Такими темпами, если они планировали вернуться с полным грузом масла, их поход обещал затянуться не на два года, а на несколько
