я похлопочу. Наденькин крёстный – большой человек – Авель Сафронович. Он руководил комиссией, которая расследовала аварию. Он должен знать, он может помочь, Надежде Сергеевне он не откажет.
– Что я должна сделать? – В свете пламени свечи слёзы в глазах Поли показались Лизе громадными.
– Ты ничего не можешь сделать. Давай сначала попытаемся разобраться. Потом посмотрим.
Остаток ночи они провели за душевными воспоминаниями о том, как всё было хорошо, когда их любимые мужья были рядом…
Ретроспектива
– Прахади, дарагой!
Голос с кавказским акцентом принадлежал хозяину кабинета – народному комиссару по делам национальностей товарищу И.В. Сталину. Фёдор Сергеев приехал на Трубниковский переулок, 19, в здание Наркомнаца, после звонка своего партийного и боевого товарища:
– Есть разговор, Фёдор. Домой не приглашаю, Надежда совсем разболелась, но видеть тебя хочу обязательно.
– К девяти буду, Коба.
Иосиф имел обыкновение вести беседы с близкими товарищами в квартире и, как правило, ночью, после рабочего дня. Жил он в том же доме с женой Надеждой, а соседнюю квартиру занимала её семья, что отчасти компенсировало постоянное отсутствие мужа. В этот раз Иосиф пригласил Артёма в кабинет, значит – разговор будет исключительно деловой, хотя вся история их дружбы была основана на общности интересов, целей, взглядов и редко когда разговор заходил об ином. Только с весны, когда с разницей в девятнадцать дней у них родились сыновья, изредка могли обменяться улыбками при упоминании наследников.
– Проходи, проходи, товарищ Артём! – Иосиф сделал акцент на слове «товарищ» и встал из-за стола, чтобы приветствовать друга.
– Гамарджоба, генацвале! – Артём уже давно умел здороваться по-грузински.
Как обычно, крепкое рукопожатие и трубка в левой руке. Два кресла возле рабочего стола, обитого зелёной тканью, и такая же зелёная лампа, оставлявшая на столе пятно жёлтого, тёплого света. На стене карта, где расчерчены какие-то области и указаны зоны ответственности национальных представительств. Окна зашторены тяжёлыми портьерами наглухо. В воздухе аромат табака.
Собеседники сели в кресла, и Сталин приложился трубке, выпустив густую струю дыма.
– Я попросил тебя приехать, чтобы посоветоваться по одному очень важному вопросу.
– Важные дела не имеем привычки откладывать на завтра, говори, Иосиф.
– Мы с тобой пыли на фронтах поглотали, потому считаю, что могу поделиться с тобой сокровенным. – Сталин говорил не спеша, подбирая слова. – Ты, товарищ Артём, видишь, что происходит? Нас бросает то в жар, то в холод. Товарищи ведут дискуссии и ищут пути решения самых насущных, самых жизненно важных вопросов. Партия сильна чем? Партия сильна коллегиальностью принятия решений. Я прав?
– Не следует подменять дискуссию демагогией, Коба, там очень тонкая грань, и за ней – бездействие и преступное разбазаривание времени, но в целом
