в радикально чёрный цвет и стала нравиться Эдгару меньше, чем раньше, когда она была ещё рыжей. Лариса показала Эдгару фотографии Марины, где она была с косой, и это добило Эдгара. На него нахлынуло какое-то наваждение.
Хотя наш герой был молод и только начинал разбираться в лабиринте своих чувств. Тогда он даже не знал, какие девушки ему нравятся. Он просто никогда не задумывался над этим. В школе у него не было опыта и из-за учёбы личными вопросами было просто некогда заниматься. Его философия в этом вопросе была универсальнее. Он смотрел на интересную с его точки зрения девушку и прислушивался к себе: что он чувствует, что он думает, каково первое впечатление. Так было и на этот раз.
Его симпатии раздвоились. Ему нравились и Лариса, и Марина, но каждая по-своему. Они были разные: Лариса производила впечатление очень зрелой особы, Марина же – наоборот: Эдгар назвал это про себя «детски чувственная». Так он, как можно точнее, охарактеризовал про себя Марину. И именно это обстоятельство склонило чашу весов в её пользу. Эдгар решил сблизиться с Мариной. Ведь Лариса была всё равно всегда рядом. Они с Мариной были очень дружны.
Начались новые времена. Эдгар постоянно пропадал в комнате шевченковцев. Там же были и его новые знакомые девушки: Марина с Ларисой. Но вскоре нашему герою надоело ходить к ним только из-за дам и он предложил девушкам приходить к нему в 514-ю. Эдгар считал, что его комната была намного уютнее, да и вид из окна был гораздо приятнее: не проклятый завод, а ветки живых деревьев. Вскоре после девушек к нему в комнату потянулись и шевчуганы, а именно Раф и Костя. Это было только на руку Эдгару, который решил, что план выживания Арнольда пора и начинать. Теперь для этого было самое подходящее время.
6.
В один из осенних вечеров, когда молодёжь из комнаты Эдгара была дома после занятий в институте, Эдгар решил, что пора заняться и Арнольдом. В комнате сидели также Раф и Костя. Все маялись от скуки и вели разговоры ни о чём. Даже девушки Марина и Лариса не вносили в обстановку некоторой интриги.
Эдгар просил Рафа, чтобы «чморением» занялся именно он. Так у Арнольда не должно было остаться подозрений, кто стоит за всем этим спектаклем. Раф сидел и о чём-то разглагольствовал, при этом он смотрел на тяжёлую гирю. В его горячей кавказской голове рождался план, с чего бы начать. Но видимо само прозвище Арнольда натолкнуло Рафа на мысли, как приступить к столь «увлекательному» занятию, как унижение при всех другого.
Рафаил начал с тирады о том, что и Арнольду надо уметь играть не только в шахматы, но и быть «настоящим мужиком». Для этого, по мысли Рафа, он сначала должен был поднять тяжёлую двухпудовую гирю. Арнольд под ироничными взглядами окружающих начал пытаться толкнуть вверх своим дохлым телом тяжёлое ядро гири. Конечно, как он ни старался и не изгибался при этом, ничего у него не получалось. Марина и Лариса наблюдали с интересом за всем происходящим. Как ни странно, но никакого сочувствия или жалости к Арнольду
