старше неё) должны были остаться в столице. Нацуно намеревался наравне с ополчением Яматай возглавить оборону родного города, если таковое потребуется.
Как только по стране разлетелись тревожные вести о вражеском вторжении, к столице потянулись бесчисленные повозки с женщинами и детьми, надеявшимися укрыться за её высокими стенами. Кимура приказал впустить в городище всех беженцев и вооружить тех, кто способен держать оружие.
Химико почти каждый день надевала яшмовое ожерелье и наблюдала в бронзовой поверхности зеркала за вражескими ордами, скопившимися около рубежей Яматай. Девочка понимала: грядёт кровавя битва и многие в ней не выживут.
После того, как она снимала яшмовое ожерелье, она возносила молитвы великой Аматэрасу, чтобы та даровала её отцу и братьям силы справиться с дикарями и помогла вернуться домой живыми.
По окончании молитвы Химико отправлялась к отцу и подробно докладывала ему о том, что видела в зеркале.
…Держась за руки, Химико и Нацуно стояли на южной дозорной башне. На золотой маске, прикрывавшей лицо девочки, играли солнечные блики. За прошедшее время девочка свыклась со своим новым обличием и более не искала уединения. Она обрела поддержку своих близких, особенно Нацуно.
Горожане же прозвали дочь правителя «Золотоликой богиней» и считали, что Аматэрасу даровала ей своё обличье.
Химико и Нацуно наблюдали, как армия отца покидала тренировочный лагерь, разбитый подле стен столицы. Последние полгода Ёсиногари был наводнен солдатами, и горожане привыкли к их постоянному присутствию.
Теперь же жители столицы, высыпав за городские ворота, провожали своих отцов и сыновей в военный поход. Женщины плакали. Маленькие дети прижимались к юбкам матерей пищали, чувствуя всеобщую тревогу. В городе оставались женщины, подростки, дети, старики, ополченцы из крестьян и охотников. А также небольшой военный отряд, который должен возглавить Нацуно в случае приближения врагов.
Химико ощутила, как в воздухе повисла звенящая тишина: женские крики и плач внезапно смолкли. В груди девочки защемило: она отчётливо поняла, что больше не увидит ни отца, ни братьев. Им суждено погибнуть, защищая государственные рубежи.
К горлу подкатил горький комок. Но девочка гордо вздёрнула подбородок.
«Если они не вернуться, то я – законная правительница Яматай. Ещё издревле женщины имели право наследования на нашей земле. И я обязана защитить город… – мысленно рассудила она. – Покойная матушка обладала даром предвиденья… Знала ли она, что уготовано судьбой моему отцу и братьям? Не потому ли отец усыновил Нацуно?..»
Невольно девочка перевела взор на приёмного брата. Тот напряжённо вглядывался вдаль, сжимая в свободной правой руке рукоять меча, висевшего на широком кожаном поясе. За последние четыре года постоянных физических упражнений, ежедневной военной подготовки вместе с братьями, юноша заметно возмужал.
Химико
