выдыхал. Это было похоже на детскую истерику, но мысли прекратить все это, не было. Хотелось жалеть себя.
Вдруг стало легче. Стало спокойно. Какое-то необъяснимое облегчение пришло на мгновение. Я повернулся на бок. Подушка была мокрой и холодила щеку. Глаза сами закрылись, но я не мог уснуть. Руки дрожали. В теле было какое-то напряжение, избавиться от которого было невозможно. В голове что-то оборвалось. Глубокий вдох. Тишина.
Я стоял на улице около неизвестного мне дома. Было прохладно, но одежда моя была легкой: мокасины, черные брюки и любимое поло. Снег летел в лицо, но солнцезащитные очки давали возможность видеть все. Около одного из подъездов собралась немногочисленная толпа народу. Пришлось подойти ближе, чтобы понять, что же здесь происходит. Все присутствующие были мне хорошо знакомы: мама, крестная, дядя и куча других родственников. Они были мрачными и угрюмыми.
В стороне стоял дядя Миша, я поспешил к нему. Сам закурил сигареты и протянул ему. Он взял ее, покрутил в пальцах и с печальным видом посмотрел на меня.
– Что здесь происходит? – Спросил я.
– Да вот, племянник мой погиб. Связался не с теми людьми. Начал заниматься плохими вещами. И вот результат. Такой молодой. Еще бы жить да жить. – Он грустно вздохнул и опустил голову.
Ничего не понимая, я отошел в сторону и докурил, думая над тем, какой же из племянников мог погибнуть. Но никто, кроме меня, в нашей семье ни чем не промышлял. Может я чего-то не знал о родственниках? Наверное. Как и они обо мне совершенно ничего не знали.
Я подошел к толпе и начал ждать. Приехал батюшка и начал что-то рассказывать женщинам. Но всем было плевать. Кто-то обсуждал, кому же останется машина, кто-то говорил что-то о квартире, из всех сторон слышалось что-то о деньгах, о том, что получил по заслугам. Ну, если по заслугам так и не разевайте свои поганые рты на чужое, хрен вам, а не квартиры с машинами. Так похоже на моих родственников. Ярмарка лицемерия. Устроить цирк даже из похорон. Не завидую этому несчастному, которого должны хоронить.
Молодые и крепкие, но очевидно регулярно пьющие парни вынесли из машины гроб и поставили его на табуретки в центре круга собравшихся здесь. Я с интересом пытался разглядеть кто же это. И я разглядел. Это был я. Немного постаревший. Немного изменившийся. Но все тот же. На лице застыла саркастичная легкая ухмылка. Кожа была болезненно бледной, даже синюшной. Нам раздали свечи, и батюшка начал читать что-то свое.
Вдруг в толпе напротив я увидел ее. Лицо не выражало никаких эмоций, яркая помада на губах, большие черные очки. Волосы были собраны в хвост и прикрыты платком. Я бы никогда ее не узнал и не заметил, но она была чернее всех остальных. Одежда Лены лучилась мраком ада, манила и сразу же отбрасывала назад. Она была в трауре. Нет, она и была трауром.
Мое сердце стало стучать сильнее. Я попытался махнуть ей, подать любой знак, но толпа меня зажала так, что не смог даже поднять руку. Ох, уж эти родственнички, всегда они вовремя и к месту. Попробовал кричать, но в горле стоял ком, звук был сдавленным
