поведения, позволяя контролировать накал страстей.
– Кейт, ты же знаешь, я тебя люблю…
– Нет, – дернулась она. – Никогда больше не смей произносить эти слова. Никогда, после того, что ты сделал.
– Но…
– Мне здорово повезло, что я об этом узнала до свадьбы.
И раньше, чем появились дети. Боже, как жутко все выглядело бы, если бы в это оказались замешаны еще и дети. Кейт прерывисто вздохнула и занесла руку над корзиной для мусора. Разжав кулак, она проводила взглядом кольцо – символ ее счастья, пока оно падало в корзину и исчезало в остатках чьего-то ужина.
– Кейт, стой! Мне надо поговорить с тобой.
При звуках голоса непосредственного командира Кейт замерла. Черт побери, еще чуть-чуть, и она была бы уже на улице. Ноги подгибались. Ей даже показалось, что все части тела сами собой распадаются.
– Сэр, сейчас не лучшее время для беседы.
– Напротив, я считаю – в самый раз. Иди сюда.
Он отворил перед ней дверь небольшой комнатушки для посетителей, и, чуть поколебавшись, она прошла внутрь.
Лейтенант Рок был высокого роста, с грубоватыми чертами лица.
Его отличала глубокая преданность делу. За прошедшие годы у них с Кейт сложились хорошие отношения. Но именно сейчас она не в силах была говорить с кем бы то ни было.
Она осталась стоять, скрестив на груди руки, хотя он и предлагал им обоим присесть.
Рок заложил руки за спину и, вздохнув, начал:
– Я слышал, что здесь произошло…
– Уже доложили?
– Кейт, все на этаже слышали. Как только люди разобрались, что за сыр-бор, весь отдел сообразил, что за дерьмо всплыло наружу.
– Очень уж быстро сообразили. Наверное, потому, что большинство уже было в курсе событий.
Кейт вдруг заинтересовало, сколько народу знало о похождениях Коннера. А ведь все эти люди были и ее сослуживцами, и даже друзьями. И все же никто ни слова ей не сказал. Глаза ей раскрыть должна была соседка, которая увидела Коннера в домовой прачечной с другой женщиной.
Как мило! Эмили Уайт помогала Коннеру стирать простыни и полотенца после… О боже. Она заставила себя не смотреть поплывшие перед глазами воображаемые картины мужчины, которого она любила, с женщиной, которая ничего для него не значила.
Ну почему Коннер поставил на карту все, что у них было, их любовь, их будущее, ради дурацкой интрижки?
– Он полный осел, но, если смотреть правде в глаза, он тебя не стоил, Кейт.
– Признательна за участие, лейтенант.
– Это искренне. Я на твоей стороне. Надо что-то придумать. Перевести его куда-нибудь, к чертовой матери подальше отсюда?
– Нет.
Она уже успела поразмыслить над тем, чего же она хочет. Но надо было выспаться, прежде чем принимать окончательное решение.
Но ничего, черт побери, в это утро не шло по составленному ею плану.
– Уйду
