Компания Low Spirit – вообще полусемейное предприятие. Dr. Motte – вдохновитель и организатор берлинского Loveparade – из другой семьи».
«Все думали, что Вестбам означает неправильно произнесенное словосочетание «западный автобан» или «западная задница», но это не так. Псевдоним, разумеется, двусоставный. Он означает «Вестфалия Бамбаата», Вестфалия – земля в Западной Германии, где он родился, а Бамбаата – дань его уважения Африке Бамбаате».
«Сначала ко мне приехали друзья из Берлина, потом я поехал к ним и побывал во всех клубах. Это было еще до падения стены».
«Расскажу, как первый раз Вестбам вместе с диджеем Роком приехал к нам в Ленинград. У нас был домашний клуб, были средства и огромное желание. Мы с Тимуром Новиковым не жалели средств, чтобы развеселить себя и наших друзей. И берлинские диджеи жертвовали своими гонорарами в копилку всеобщей радости. Тогда уже Цой погиб, значит, был 1991-й. Планетарий, «Новые композиторы», Фонтанка, 145, – тогда все работали вместе. Я был спонсором – от начала и до конца. Я заплатил за печать билетов и за обеспечение какого-то элементарного комфорта. Все ребята жили экономно – в квартире моей подружки. Мы расходовали свои деньги ради своего же удовольствия. Для нас это было как благотворительность. Я был так наивен, так человеколюбив, я был готов на все, и я был доволен. Вечеринка была, что называется, супер! На следующий день мы провели афтер-пати на Фонтанке, 145».
«Некоторые персонажи тогда уже были not welcomed – например, Курехина мы не пускали на наши молодежные вечеринки. А Новиков был одним из первых зажигателей. Он был жутко чувствителен, с одной стороны, ко всему изящному, с другой стороны – ко всему современному; но – вот беда! – Тимур совсем не понимал музыки. Хотя первые рейвы – это скорее социальное, а не музыкальное явление».
«В начале 90-х в представлении москвичей рейв выглядел так: это огромный стол с закусочками, всякая селедка «под шубой», водочка и прочая дрянь. Прибалтийский диджей Янис (Янис Крауклис. – Примеч. авт.) играет какие-то пластинки. Но все это было глупо и мало адекватно. Понадобилось много лет, чтобы Москва пришла к тому, чем она является. Сейчас я восхищаюсь ею, но тогда она казалась полным убожеством».
«После вечеринки в планетарии Вестбам превратился в абсолютную звезду в Петербурге, в отличие от Москвы. Корреспонденты московской «Афиши» мне говорили, что считают Вестбама полным бездарем и не понимают, с чего это он гений».
«У меня огромная коллекция пластинок, однако я никогда не пытался сводить их на публике. Я, вообще, рожден быть диджеем, и только потому, что в СССР не было такой профессии, превратился в барабанщика».
«Минимализм, ирония, призывность или миссионерство – вот эти категории объединяют мою живопись с тем, что делает Вестбам. Тут нет компромисса, и мы оба пропагандируем эти идеи – он в музыке, я в живописи».
«Последний раз с Вестбамом мы виделись год назад: он привез мне из Германии кухню. Хорошую немецкую мебель, которую я установил
