ней – ее магический элемент. Этот момент я считаю точкой отсчета всех событий, которые произошли со мной, позже круто изменив мою жизнь.
Прежде всего моя книга будет интересна тем, кто знаком с трудами дона Карлоса Кастанеды. Это интересно тем, кто хотел бы вырваться за пределы этой скучной и постылой реальности. Но каждый должен помнить, что все имеет свою цену.
Я был одним из первых, кто на практике применил это учение, как только книги Кастанеды появились на прилавках книжных ларьков в 90-е годы. Но об этом больше ни слова. Сделай выводы сам, если мне удалось разбудить твой интерес. Напоследок скажу только одно: эта история правдива – она писана кровью…
Все имена изменены.
Детство
Я родился 1 октября 1970 года в пору золотой осени. Моя мама рассказывала мне, что, когда она выносила меня из родильного дома, шел настоящий снег. Так само небо отметило мое рождение.
Родился и вырос я в рабочем шахтерско-металлургическом городе Новокузнецке Кемеровской области на юге Западной Сибири. Город наш был большой – семьсот тысяч жителей. Мои родители были интеллигентами в первом поколении. Отец – немец, потомок немецких колонистов Поволжья, а мама – русская.
Когда я вспоминаю о своем далеком детстве, то в памяти всплывают прежде всего мои костыли. Дело в том, что я страдал хроническим остеомиелитом левого бедра. Периодически в бедре накапливался гной, повышалась температура организма, и нога не сгибалась. Требовалось хирургическое вмешательство. Впервые заболел я в два года. Простыл и застудил ногу, гуляя в бабушкином свинарнике. Но самый тяжелый рецидив я перенес в свои шесть лет – загноилась кость. Я с ужасом вспоминаю, как я лежал в больнице, и мне промывали кость пенициллином. По вечерам ко мне приходил мой любимый папа и читал мне сказки, а следом за ним приходила медсестра с двадцатью флаконами пенициллина. В сгиб моей левой ноги в кость была постоянно вставлена большая игла, заткнутая специальным крючком. Медсестра вынимала его и вставляла большой шприц с лекарством для промывания. Нога при этом мучительно ныла.
Подобные сеансы промывания проводились каждый вечер. Это был полный ужас для меня, но со мной рядом всегда был мой любимый отец. Это придавало мне маленько сил и мужества. Позднее рецидивы были в двенадцать лет и последний раз в пятнадцать лет, но это уже было не так серьезно, как во второй раз. Вообще я был очень хилым ребенком, часто простывал и болел.
Когда мне было шесть лет, у меня появился младший брат, чему я был очень рад. Я хотел назвать его Андреем, а моя бабушка – Женей, но мама назвала его Максимом. Он, в отличие от меня, оказался не подвержен всякой хвори.
Вскоре я пошел в школу. Надо сказать, что парнишкой я был толковым, и поэтому учеба давалась мне легко. В начальной школе я учился только на «отлично», в старшие годы на «хорошо» и «отлично». Но в моем аттестате о среднем образовании все-таки есть одна тройка – по русскому языку. «Увы, для немца это нормально», – успокоил я себя.
В нашем старом дворе, состоящем из хрущевок-пятиэтажек, у нас были разные развлечения. Моим любимым был бокс. Наши подвыпившие старшаки собирались на веранде детского сада, находившегося поблизости, давали нам, девятилетним пацанам, боксерские перчатки и заставляли боксоваться. Я, любивший смотреть бокс по телевизору, часто побеждал, забивая своего противника. А вскоре все мы, участники тех «спаррингов», пошли заниматься в настоящую секцию бокса. Нашим тренером был мужчина с волевым благородным лицом английского джентльмена.
Занимался боксом я где-то полтора года в детстве, потом отцу на его работе дали новую квартиру в другом – Центральном районе, и мы переехали в трехкомнатное жилье.
Теперь у нас появился просторный зал, и больше не стучал трамвай под окном. Первое время от тишины звенело в ушах. Я закончил шестой класс в старом Кузнецком районе, и начались каникулы. Они ознаменовались для меня событием с большой буквы.
Дело в том, что на отдел, в котором работал мой отец, выделили одну путевку в пионерский лагерь на Черном море – «Юный пограничник». Это санаторный лагерь для детей, страдающих заболеваниями опорно-двигательного аппарата.
В отделе на путевку претендовали двое: я и дочь сотрудника моего отца. Решили дать тому, кто закончит учебный год лучше. Я уже разочаровался и мысленно отказался от путевки, потому что считал себя невезучим. Учился как обычно, не проявляя особого усердия.
Но фортуна улыбнулась мне, и путевку получил я, закончив учебный год всего на один балл выше, чем моя конкурентка. У меня было три «отлично» при остальных четверках, а у нее всего две.
Начался сбор справок для лагеря. В конце концов все было собрано. Я думал, что эти справки в самом лагере не нужны, а нужна только история болезни, и поэтому сложил все аккуратно в конверте в свой письменный стол. Поздно вечером мы выехали в аэропорт, чтобы успеть на первый утренний рейс в Симферополь. Ночевали мы
