Совсем не изменился. Потому что умер внезапно. Нет следов мучений, не болел.
Мы виделись неделю назад, в прошлый четверг. Он приходил позаниматься математикой с внучкой Татой, уже возвращался, а я спешила к девчонкам, чтобы не сидели одни до вечера.
Десятилетняя Тата и трёхлетняя Кариночка, по-прозвищу Гороха, Генкины внучки от первой жены, по совместительству моей задушевной подруги Ольги. Его теперешняя жена Полина тоже наша общая подруга.
Мы вообще все друзья, и такая мелочь, как кто чей муж или жена не имеет значения для дружеских отношений. Только, по-моему, все соединились вокруг Геннадия. Вот пройдёт время, и увидим, сохранится ли всеобщая любовь теперь, когда его не стало.
Он идёт быстро, почти бежит. Увидел меня, на лице радость:
«Привет! Тебя там уже ждут. Хорошо выглядишь!»
«Привет, не льсти! Гороха не спит ещё?»
«Говорит, сейчас Лена придёт, и я буду куфать, а потом бай».
«Отлично, я тогда побегу быстрее, Полинке привет!»
«Спасибо, пока!»
Вот так всю жизнь. Мы уже бабушка и дедушка, у меня одни внуки, у него другие. Встречаемся изредка, пару слов бросим друг другу и разбежались каждый в свою жизнь. В эти три минуты общения моё дыхание становится прерывистым и сердце бьётся чаще. От быстрой ходьбы, наверное. Потом долго ещё так и эдак проговариваются в памяти его слова. Необыкновенные слова. Сколько их было за эти сорок с хвостиком лет?
Недавно в одно из моих дежурств – я помогаю Кристине растить детей, чем заодно слегка подрабатываю на жизнь, – дед Гена забежал на минутку, что-то принёс, что-то забрал. Мы успели секунд за сорок обсудить множество проблем, и вдруг, целуя Гороху на прощанье, Геннадий говорит ей:
«Люби, Кариша, тётю Лену. Тебе очень повезло, что она с тобой!»
Представляю, какой опрокинутый вид был у меня. Я так и осталась стоять у дверей, остолбенелая. Тата хитро смотрит на меня:
«Любишь Гену?»
Беру себя в руки:
«А кто ж его не любит? Ты любишь, мама с папой любят, бабушка Оля, я не говорю уже про Соню с Полиной, даже дед Вася его любит».
Отстала, любопытная, пошла родственников пересчитывать.
Кристинке, мамочке этих очаровашек, было два года, когда Оля с Геной разошлись. Ольга влюбилась в Васю, просто потеряла голову. Какое-то время этот роман процветал параллельно с семейной жизнью, но верёвочка вьётся, вьётся и вот пришёл ей конец.
Как ни странно, Генка спокойно разобрался с ситуацией. Он ушёл жить к маме, оставив только что купленную кооперативную квартиру Ольге с дочкой. Отдавал половину зарплаты, оговорил свои часы общения с ребёнком. Через какое-то время познакомился с новым Ольгиным мужем и даже, казалось, испытывал к нему чувство симпатии.
Я почему-то из-за этой истории очень страдала, мне казалось всё это страшным предательством. Именно тогда я поняла, что мои чувства дружбы к Генке
