как бумажные. – Как же мы не услышали-то, все вниз! – заорал я и первый рванул на лестницу.
Собирая бойцов, мы под грохот рвущихся бомб спускались в подвал. Когда за последним, а это был командир, закрылась дверь в подвал, в подъезде что-то грохнуло, и мы поняли, что подъезда больше нет.
– Все к выходу, через подвал идем, на улицу не вылезать, здесь нас вряд ли достанет, – командовал лейтенант.
– Командир, я к остальным сбегаю, может, не всех еще положили? – я рванул по подвалу чуть не бегом, растяжки-то никто не снимал, но я знал, где они стоят. Снял по пути все четыре штуки, заглянул во второй подъезд, бойцы лежали у пулемета, покуривая одну на двоих.
– У вас живые есть? – крикнул я мужикам, те аж подпрыгнули.
– Ну тебя к чертям собачьим, рявкаешь как из-под земли! – обругали меня бойцы. – Вон на первый этаж все спустились, а что?
– Позовите командира, – я присел рядом и тоже принялся скручивать цигарку.
– Кто звал? – раздался голос старшины, что рулил тут взводом.
– Я это, боец Иванов, – ответил я и с чувством затянулся.
– Чего у вас случилось?
– Да так, подъезд наш расхреначили, командир послал узнать, как остальные.
– У нас только два этажа осталось, третьего уже нет, слышишь, – старшина поднял голову и указал рукой вверх, – вон как долбят, суки.
– Ладно, передам командиру, может, к вам придем.
– Добро! В третий пойдешь?
– Конечно, надо узнать, чего там у ребят.
– Давай, на обратном пути загляни, расскажешь ребятам, они мне передадут.
– Хорошо, – кивнул я и побрел дальше. В подвале наткнулся на Петра.
– Петь, ты чего тут? – удивился я.
– Да тебя ищу, сбежал, а меня не позвал, – чуть обиженно ответил напарник. Хороший он парень, прилип уже ко мне. Говорит, что со мной не так страшно.
– Ну, пойдем вместе, – махнул я рукой, показывая дорогу.
Третий подъезд был в порядке. Им досталось меньше всех, так что хоть и сидят сейчас все внизу, но хотя бы все бойцы живы. Переговорив с их командиром, отправились назад. Кстати, а бронебойщикам хана, выходит. И снайперов не видел, неужели всех завалило там, наверху. Еще раз обойдя всех оставшихся в живых, спросил и о тех, и о других в подъездах. Оказалось, ПТРщики живые, а вот снайпер остался только один. Второго, и самого опытного, накрыло, когда он спускался по лестнице. Зато второй стрелок прихватил его винтовку, которую я у него и выпросил, обещая, что после того, как здесь закончим, отдам снайперу ее для отчета.
Повертев в руках винтовку Мосина с коротким оптическим прицелом и не найдя повреждений, открыл затвор.
– Слышь, браток, а вы патронами специальными стреляете? – задал я, казалось, резонный вопрос.
– Все специальные еще до войны расстреляли. Пулеметными кормим, но она не привередливая. Пристреляна, кстати, на триста метров, Михалыч всегда ее так пристреливал, если прицел сбивал, а так добрая винтовка.
Я вытащил
