существ с круглыми головами в шишках, деловито рубили сейчас в кровавую кашу всех оказывающихся у них на пути.
Те же «не-гууны», что атаковали карету алхимика на подступах к Штирберу.
Люди не сдавались без боя, здесь все умели владеть оружием; мастер увидел, как здоровенный горец в меховом килте отмахивался двуручным чудовищем от наседавших на него троих монстров, разрубил одного напополам, но двое других зашли сбоку, кинувшись на мечника, едва его огромный клинок пронёсся мимо них. Один длинным осадным ножом подрубил горца под колени, другой прыгнул на грудь, визжа, брызгая слюной и орудуя двумя короткими и толстыми кинжалами в обеих руках.
Голова горца запрокинулась, он заваливался на спину, а кровь так и хлестала – вправо, влево, вверх, во все стороны.
Его товарищ заорал что-то, выбросил меч на всю длину, снёс тварь с двумя кинжалами, так, что та покатилась, разбрызгивая тёмную кровь и волоча за собой внутренности; третья оттолкнулась, прыгнула прямо в лицо горцу, взмахнула когтями, вгоняя их ему в горло.
Все, у кого было хоть какое-то оружие, отбивались от тварей яростно и упорно. Пол заливала кровь – алая и тёмная, вперемешку валялись тела, в громадном большинстве – человеческие.
Хозяин «Золотого Креста», укрываясь за стойкой, ловко орудовал настоящей алебардой, и двое монстров истекали кровью у него под ногами.
В руках мастера разом оказалось по самострелу; дроты полетели сверкающими серебристыми росчерками. Монстры падали, вокруг угодивших в головы болтов быстро расплывались тёмные пятна, словно плоть гуунов начинала стремительно гнить.
Из какой-то дверцы в дальнем конце вырвались девушки – служанки волшебницы, полушубки скинуты, в каждой руке – по длинному и широкому клинку, на стали горят багровые руны, да такие, что испугаться можно было одного их вида.
На них разом кинулись двое гуунов, оба со здоровенными бердышами, и оба раза девушки дали им нанести удары – в пустоту. Разворот, разворот, нежные на вид пальчики вцепляются в складки одежды гуунов, кинжалы бьют насмерть, пробивая глотки, рассекая шейные позвонки.
– Минди, Венди! Головы резать! – выкрикнула волшебница.
Девушки повиновались. Оба бросившихся на них монстра в один миг оказались на полу, из обрубков шеи фонтанировала кровь.
К служанкам разом прибилось двое или трое ещё сражавшихся мечников, бой вскипел, гууны падали.
– Ах, проклятье! – выдохнул Бонавентура. – Моими снадобьями не постреляешь – тут всё сгорит мигом!
– Минди, Венди! – вновь крикнула Алисанда. – Уходите! Relinquo!
Девушки повиновались, проворно исчезая за той же дверью, из которой и появились.
– Отлично. Дали время, – уронила волшебница, пальцы её стиснули что-то на груди.
Уцелевший люд бросился к лестнице, мастер вторично перемахнул через перила, секира наготове.
Рядом с ним оказался Ингвар, рот перекошен, меч окровавлен.
Болты охотника
