Отсюда «нации» в значении «иностранцев»; «нации» иноземных купцов, проживающих в каком-то городе и пользующихся известными привилегиями; «нации» студентов в старинных университетах. Например, в знаменитом Пражском университете времен Яна Гуса официально числилось четыре «нации» (четыре студенческих конгрегации): чешская, польская, баварская и саксонская [11, с. 9].
В переходный период от Средневековья к Новому времени «нацией» начали называть совокупность подданных одного государя, а также сообщество граждан одного государства, независимо от того, имело оно монархическое или республиканское устройство. В XVIII в. в состав этой общности включались представители только благородных сословий, реально принимавших участие в государственном управлении.
Слово «нация» начало наполняться гражданским содержанием лишь со времени Великой французской революции 1789 г., когда понадобилось определение для того «всенародного субъекта», который взял власть у короля. Демократия силой предложила сделать народ, или население страны, субъектом своего государства. Именно это имел в виду современный исследователь, который отмечал, что нация «есть особого рода политическая сила, которая формируется в борьбе за преобразование существующего или создание нового социального организма, осознаваемой как борьба за интересы отечества…» [12, с. 168].
Обратим внимание, что провозглашенное нацией население Франции в тот момент не имело ни культурной однородности, ни общего языка, то есть еще не образовывало единого этноса. Нация, продекларированная революцией, была лишь политической декларацией.
Но именно со времен Великой французской революции и европейского романтизма понятие «нация» стало восприниматься как сообщество суверенных граждан, которое имеет право на образование своего государства. В рамках этой концепции нация понимается как «объединение людей, живущих по одним законам и представляемых общим законодателем», т. е. суверенным народом.
Исследователи насчитывают более сотни определений нации, однако ни одно из них не может претендовать на универсальность, поскольку всегда найдутся «аномальные» модели, выходящие за рамки принятого стандарта.
Вначале рассмотрим, в чем же состоит отличие нации от этноса?
Российский философ В.М. Межуев отвечает на этот вопрос так: «Нация в отличие от этноса, – это то, что дано не фактом рождения, а собственными усилиями и личным выбором. Этнос не выбирается, а нация – может быть выбрана. Нация – это государственная, социальная, культурная принадлежность индивида, а не его антропологическая и этническая определенность» [13, с. 16].
Чешский историк М. Хрох отмечает, что нация есть «продукт долгого и сложного процесса исторического развития в Европе». Под нею понимается «большая социальная группа, цементируемая целой комбинацией
