в моей жизни так много Новикова?
– Чё говоришь? Связь крякает, – хриплый Гена зазвучал немного бодрее.
– Сейчас не только связь крякнет, но и…
– Так, Милан, relax, – Гена окончательно проснулся. – Как в Moscow? Когда в London?
– Всё awesome, Ген. И лучше не наводи мосты между London и Moscow, got me?
– Got, – нехотя пообещал Гена. – Тебе от Светы привет, кстати. Большой привет.
Для убедительности в трубке фоном зазвучал сонно приветливый голос Светы.
– Ей тоже, – Милана улыбнулась. – Как кафе? Бизнес-план готов?
– Р-р-работа в р-разгаре, – прорычал Гена, обрадованный сменой темы. – Тебе понравится!
– Awesome, – одобрила Милана. – До скорого.
– Хорошего тебе. Суббо-о-оты, – с облегчением зевнул Смирнов.
– И вам того-о-о же!
Милана, смеясь, сбросила вызов и, чувствуя себя не менее деловой и значимой, чем Антоний, вернулась к своим рабочим делам. Спустя пару часов, наполненных интенсивным интернет-серфингом, активным думаньем и беглым пролистыванием какого-то MBA курса по бизнес-планированию, Милана поняла, что не может больше пить кофе и нуждается в перерыве. Не на кофе, а на реальный отдых.
В этот момент снова зазвонил Vertu. Имя, высветившееся на дисплее, обрадовало её, и на этот раз Милана без промедления взяла трубку.
Брюнет. Стильно одетый. Улыбка чёткая. Fuck, как это прикольно
В пустом коридоре царила какая-то особенно загадочная тишина. Сквозь большие окна лился полуденный свет, отражаясь в зеркальной поверхности гладко полированного паркетного пола. Из-за двери, расположенной поблизости, доносился чей-то приглушённый голос, властно диктовавший какие-то условия. Милана слушала и забавлялась, пуская по стенам солнечных зайчиков, бодро прыгавших из её Harry Winston.
Обожаю театральные сцены после спектаклей, бальные залы после танцев, аудитории после лекций… Места собирают энергию, отданную им посетителями, хранят и копят воспоминания и охотно делятся ими с теми блуждающими душами, которые вдруг оказались там, откуда остальные поспешили уйти…
Может, это странно, но я люблю пустые здания, есть в них что-то волшебное. Когда жизнь затихает, когда движение замирает, кажется, что видишь и слышишь время. Паркетный пол вспоминает тех, чьи шаги звучали по нему в течение дня. Стены рассказывают о тех, кто к ним прислонялся. Пустующие подоконники скучают о тех, кто сидел на них и ставил свои вещи. В воздухе, подобно миражу, висит почти осязаемое прошлое. Стоит только прикрыть глаза и можно с лёгкостью пережить все сцены, произошедшие здесь.
Правда, мне сложно всё представить, но атмосфера способствует играм воображения… Наверное, здесь очень шумно. Топот ног, какофония голосов, мелькание лиц, толкотня и беготня… А, может, наоборот?
Полёт фантазии был прерван звуком тяжёлых каблучных шагов – появилась особа средних лет в вишнёвом
