блины, в которые было завернуто буквально несколько икринок. Мы устроились поудобнее.
– Все это очень мило.
– Я рад, что вы поехали.
– Я тоже.
– Именно вы нас познакомили.
Я рассмеялся:
– Еще рано судить, заслужил я хулу или благодарность.
Чарльз был не в настроении шутить.
– Благодарность. Я думаю, благодарность. – Он помолчал. – Знаете, Эдит считает вас очень умным человеком.
– Как мило с ее стороны.
Он опустил глаза, рассматривая свой бокал:
– Конечно, она такая умница. Вы не могли этого не заметить.
Не могу сказать, чтобы я вообще об этом задумывался. Эдит определенно была далеко не Гертруда Стайн. Интеллектуал в ее представлении – это тот, кто читал последние афоризмы Джона Мортимера. Но все-таки мне бывало с ней довольно весело, а по моему опыту, люди с чувством юмора редко оказываются глупцами.
– Мне всегда приятно ее видеть, а это, наверное, то же самое.
Он улыбнулся, но улыбка получилась кривоватая.
– Ну, будем надеяться, что ей всегда будет приятно видеть меня.
Я пробормотал в ответ что-то неопределенно-утешительное, но он не собирался все так оставить. Он тяжело вздохнул:
– Надеюсь, я ее достоин.
Я сдержал улыбку. Не самое подходящее настроение для начала холостяцкой вечеринки, но тем не менее он говорил от чистого сердца. Как это всегда свойственно таким людям, Чарльз не умел оригинально выражать свои чувства и потому почти неизбежно оказывался загнанным в тесные рамки кинематографических клише при попытке описать любовь, ненависть или что-нибудь еще, не упомянутое в своде правил «Жокейского клуба». Я сказал, что убежден – он достоин ее более, чем кто-либо, и это Эдит повезло, и он оказывает ей большую честь, и так далее. Обычно такие вещи получаются у меня неплохо, но в тот вечер мне не хватило убедительности. Он прервал поток моих утешительных речей:
– Надеюсь только, что достаточно умен для нее. Не хочу я ей наскучить.
Он рассмеялся и слегка приподнял брови, чтобы выдать это за шутку, но я понимал, Чарльз говорит искренне, и знал, что он недалек от истины. Мне уже приходило в голову, что может наступить день, когда посещение скачек с хорошо одетыми людьми, изрекающими затверженные наизусть мнения, может стать Эдит поперек горла. Но ответить ему мне было нечего. Не мог же я вслух похвалить его проницательность!
– Чарльз, – сказал я, – если от чего-нибудь на этом свете мне и становится не по себе, так это от излишней скромности. Давайте закончим с ней на сегодня.
Он рассмеялся, и настроение сменилось.
Обожаю Париж. Есть города, где хорошо провести время можно, только если тебе поможет кто-нибудь из местных жителей, а есть города, где веселье
