незаметно – и пустили. И у врага эскадры нет.
Старший майор остановился напротив, внимательно осмотрел торпеду. Получив разрешение, осторожно дотронулся до круглого бока рукой.
– И много у вас на борту – таких?
– Торпед лишь две, вот эти. Но есть еще шесть «Гранитов», наш главный калибр. Тоже по сути торпеды – но летающие. Очень далеко и метко.
– Это те, которыми, как вы писали, города и даже целые страны можно уничтожать?!
– Нет, мы же не подводный линкор[24]. Это у них было – на борту двенадцать, шестнадцать, двадцать четыре баллистических, да еще на каждой по десятку боеголовок, итого в залпе, соответственно, накроет хоть целую страну, как Германия или Англия, – в пепелище превратит. А мы всего лишь крейсер, сугубо против вражеского флота, ну еще береговых целей, портов или военно-морских баз. Хотя если город приморский – тоже снесет к чертям. Но дальность стрельбы у нас всего шестьсот километров, и то лишь над морем – удаленные от берега цели система наведения не возьмет. Но про «Граниты» вам лучше наш командир БЧ-2 расскажет, его заведование. Будете дальше наши торпеды смотреть?
– А товарищ, простите, из какого ведомства?
– Да из вашего, конечно, – отвечаю. – А как иначе? Называлось оно у нас, правда, по-другому, а суть…
– Коллега, значит? Ну, с коллегой мы общий язык найдем. Что тут еще интересного?
Видяев интересовался, можно ли нашими торпедами стрелять из аппаратов его «Щуки». Бурый, самолично показывающий гостям свое хозяйство (а как иначе?), на миг задумался, вспоминая, а затем решительно ответил – нет!
– Во-первых, у нас торпеды просто длиннее – не вместятся. Во-вторых, у нас данные в торпеду вводятся перед пуском, с БИУС. Программа задается – как идти, где включать ГСН, в каких секторах искать цель. У вас же, насколько помню, ПУГ, ПУР, УМТ[25] на аппарате нет; механические, где шпеньки от коробки в вырезы на торпеде входят, появились лишь на «шестьсот тринадцатых», ну, тут я могу ошибаться – у вас же вся связь с торпедой это курковый зацеп, при старте откидывается, запуская мотор. Может, и можно, теоретически – но никак не подручными средствами, тут завод нужен. И стрельбы на торпедном полигоне.
А вот товарищ старший майор, такое впечатление, больше смотрел по верхам. Запомнить цифры – максимальную дальность, точность, скорость – и ограничения по условиям применения, что и насколько. А как детально это работает, на то спецы есть разбираться. Может, это и правильно для руководителя.
Зато, проходя через столовую, он задержался на минуту возле плаката на стене. Того самого, где толкиеновские орки со «шмайсерами» и в немецких касках.
– Замечательно схвачено – звериная суть немецкого фашизма. Притворяются людьми, а подлинно обезьяньи хари. И если эту суть вывести наружу, маски человекоподобия сорвать – остается вот это! Это кто-то из экипажа рисовал, или в вашем времени такая память о Гитлере осталась?
– В нашем
Хотя нет у нас официально такого класса – но как по сути назвать ПЛАРБы? Вашингтонский договор 1920 года – это по существу ОСВ: тогда линкоры были таким же стратегическим оружием, как в наше время ядерные ракеты. На переговорах даже существовало понятие «совокупной боевой линии» и «совокупного залпа» всех линкоров стороны – как у нас число носителей и число боеголовок. –
Установка глубины, режима, маневрирования.
