команды как-то сразу изменилось (после прихода миноносца. – В.Ш.), у нас появилось желание поддержать рабочих», – вспоминал матрос Батеев. Другой участник восстания, комендор Лакий, сообщил, что «было тайное собрание в машинном отделении и было решено, что наступил момент дружно выступить против начальства».
На совещании разгорелась борьба между группой Вакуленчука и сторонниками немедленного восстания во главе с Матюшенко и Бредихиным. Дело дошло до взаимных матерных оскорблений и рукоприкладства. Победили более многочисленные сторонники Вакуленчука: участники тайной сходки решили дождаться прихода эскадры. Уязвленный Матюшенко все же предложил организовать протест команды против плохого мяса и выяснить, пойдет ли за ними команда или нет. Вакуленчук был против. Вопрос так и остался нерешенным. С этой минуты Матюшенко и его компания уже действовала сама, без оглядки на чьи-либо авторитеты».
О явно провокационной роли Матюшенко в начале мятежа, как и о том, что мятеж был заранее спланирован, проговорился в своих воспоминаниях машинный унтер-офицер С. Денисенко: «Во время восстания я был внизу корабля в машинном отделении и видел, что творилось там, когда с верхней палубы раздались свистки строевых унтер-офицеров и боцманов. Созывая всю команду броненосца наверх, “на суд нечестивых”, я вышел туда почти последним. Забравшись наверх, я увидел, что команда не построена в рядах, как того требовала дисциплина, а как-то сбилась в кучу.
Вдруг старший офицер скомандовал:
– Караул наверх! Давай брезент!
Около меня стоял минно-машинный унтер-офицер Афанасий Матюшенко и трясся, как в лихорадке, от охватившего его волнения. Вдруг, обратившись ко мне со словами: “Ну, Степа, зевать тут нечего”, он побежал, крича:
– Давай винтовки, бери винтовки! Бей их, подлецов!
Этого как будто только и ожидали. Часть команды с криком “Давай винтовки” бросилась разбирать их.
Я заметил, что стоявшие впереди офицеры повернулись в сторону матросов, как будто желая заметить тех, кто кричит. Побежал и я, но не к винтовкам, а в заранее назначенное место – в машинное отделение. За мной туда вбежало еще несколько машинных унтер-офицеров и машинистов… Вдруг один из стоявших здесь машинистов, Шевченко, крикнул: “Дай пойду, хоть одного офицера убью!” И побежал наверх.
Большая часть команды не знала о подготовлявшемся восстании, но, видя, что дело склоняется в нашу пользу, и заражаясь отвагой Матюшенко и других сознательных матросов, остальные матросы начали дружно помогать нам, войдя в курс дела».
Один из историков потемкинской темы Б. И. Гаврилов в своей книге «В борьбе за свободу», вышедшей еще в советское время, повторяет все мифы о плохом мясе. Он пишет: «14 июня в 5 часов утра команду подняли на молитву. Затем после завтрака началась утренняя приборка, во время которой матросы увидели, что на привезенном мясе, подвешенном с левой стороны спардека,
