Пиджак когда-то был зелёным. Теперь его цвет скорее напоминал болото, которое затянуло бурой тиной, что не помешало его хозяину украсить верхний оттопыренный карман помятым пластиковым цветком, наверняка стянутым с какого-нибудь венка…
Всклокоченные волосы торчали в разные стороны, но сухопарый мужичок ловко пригладил их, и элегантно закинул за спину конец длинного полосатого шарфа, на котором красовалось несколько впечатляющих дыр.
– Чем может услужить паразит на теле общества, уважаемый Анатолий Фёдорович? – голос у мужичка оказался на диво приятным и звучал так чисто, что никак не вязалось со всем его внешним «великолепием».
– Семёныч, короче, такое дело…
Анатолий принялся жарко жестикулировать, строя выразительные физиономии, и его бомжеватый собеседник, опёршись о бак, над которым роились взволнованные мухи, внимал ему. Немного погодя, Семёныч задумался, сцепляя в замок пальцы рук, которые были облачены в порванные перчатки.
– Вы заставляете меня поступиться своими принципами, более того, своею гордостью, молодой человек.
– Семёныч! Ну, вот так надо! – Прохоров провёл ребром ладони по собственной шее, придавая себе скорбный вид.
– Что ж… только в память о нашей доблестной милиции. Прошу вас, Анатолий Фёдорович, ожидать меня около трёх часов дня, у этого пристанища бытовых отходов…
– Дорогой ты мой человек! – Анатолий хотел было обнять мужичка, но притормозил с раскрытыми объятьями, опасаясь, что Светлана его и на метр к машине не подпустит после подобных манипуляций.
Выравнивая спину и расправляя плечи, Семёныч прошествовал по улице. Он галантно кланялся при встрече с представительницами прекрасного пола, которые спешили домой с сумками полными продуктов. «Дамы» в ужасе отходили на обочину, словно завидев чёрта, что ничуть не смущало бомжеватого кавалера.
Тем временем, на другом конце города…
Светлана остановилась посреди площади и взглядом охотника оглядела окрестности. Когда её глаза отыскали нужную мишень, она едва заметно улыбнулась краешком губ. Ничего не подозревающая цыганка чинно выхаживала по улице, предлагая прохожим перекупить всё их «фамильное добро» затем, словно прочитав её мысли, женщина подняла голову, и увидела Шадрину. Тотчас же, подхватив длинные юбки, перекупщица помчалась прочь. Светлана кинулась за ней, словно чёрная кошка.
– Да стой, ты! Всё равно догоню ведь…
«Аза» припустила довольно резво, чем только разозлила своего преследователя, вынуждая потратить лишнее время на бессмысленную погоню. Через некоторое время, уставшая беглянка начала сдавать, и остановилась, наконец понимая, что проиграла. Она жалобно запричитала, заламывая руки, и добавляя скорбности своему смуглому лицу. У подошедшей женщины даже не сбилось дыхание. Светлана строго поглядела на цыганку, оставаясь ни капли не тронутой её спектаклем. Беглянке пришлось немедленно прекратить, деловито упирая руки в бока цветастой юбки:
– Зачем гналась?! Совсем совести нет?
Шадрина
