так делали, если попадалось что-то стоящее. Но в этот раз нельзя – она обещала старичку держать все в тайне. И хотя Арину преследовало нехорошее чувство, что она обманывает начальство, она с азартом расписывала дома бумаги для нового знакомого. Девушка была профессиональной шифровальщицей, ее портрет уже полгода висел на Доске почета. В Государственном Компьютерном Центре ее отдел занимался расшифровкой документальных и научно-популярных видеоматериалов (эх, как они все завидовали коллегам из игрового кино!). Ведь после Мирового кризиса вслед за экономикой рухнули и все компьютерные программы, погребя под собой тысячи полезных для истории видеоматериалов. И вот спустя 20 лет ГКЦ работал изо всех сил, пытаясь создать для потомков единую электронную базу фильмов, фотографий и литературных произведений. Очевидным было то, что видеоносители не долговечны, так же как и поставки электричества, которое давно стало большой роскошью. Поэтому в каждом отделе существовало три вида работников – электронщики, наборщики и писатели. Электронщики были элитой компании. Они ходили в красивой синей форме и сохраняли архивы в первозданном виде – на цифровом носителе, на случай, если ситуация в мире изменится к лучшему. Они обладали особыми знаниями техники и поэтому пользовались большим уважением. Наборщики, к коим относилась Арина, отсматривали материалы и переводили все происходящее на экране в текстовые файлы. Обычно это были студенты ГКЦ, которые после учебы подрабатывали. А писатели (или, как их многие называли, стаф) переписывали текст с экранов от руки. Это были самые забитые и малооплачиваемые работники. Они сидели в подвале, и Арина редко с ними встречалась. Многие работали просто за еду и были счастливы иметь теплое, безопасное место в течение дня.
Иногда агенты приносили в отдел винчестеры или флешки, найденные на улице или конфискованные у горожан (вышел приказ, согласно которому все граждане должны были сдать любые электронные носители в ГКЦ), с которых специалисты отдела высоких технологий по крупицам восстанавливали информацию. Почти не осталось DVD-носителей, загадочным образом они все были поцарапаны, будто по ним прошелся один гигантский коготь. Арина и прочая гэкацэшная молодежь уже привыкла к тому, что фильмы можно почитать. Они советовали друг другу те или иные расшифровки, обменивались ими. Но делать это можно было только в нерабочее время. Носители для расшифровок они брали в хранилище, а некоторые материалы, особенно научного содержания, иногда приносили сами горожане. В отделе наборщиков Арина и еще несколько десятков людей сидели и писали расшифровки видеофильмов, телевизионных сюжетов, передач и даже концертов. Все это тщательнейшим образом систематизировалось и снова отправлялось в хранилище. Если вдруг находилась потерянная часть фильма или сюжета, то папка с его именем извлекалась обратно и дорабатывалась. Как им объясняли, это делалось на тот случай, если компьютеры и телевизоры вообще исчезнут с лица земли, и тогда людям останутся хотя бы важные информационные записи. Арина знала, что эти записи раньше назывались
