о колесах, и девушка опасалась, что он откажется везти ее дальше в горы.
Она ожидала, что от Цюриха до интерната час, самое большее, два часа езды. Но оказалось, что поездка может продлиться с раннего утра до обеда. Солнце поднималось все выше, освещая густые хвойные леса по обе стороны дороги. Через стремительный горный ручей, который звенел и пенился внизу, в долине, был перекинут шаткий мостик. Иногда лес вдруг обрывался и начинался луг, где неподвижно паслись, словно застывшие, коровы. Затем проехали мимо статуи какого-то святого на обочине. Она так плотно поросла мхом, что и не разберешь: мужчина это или женщина. Возле статуи, стоя на коленях с закрытыми глазами, молилась крестьянка.
Ауре понравились эти места. Она никогда не бывала в горах, видела лишь плоское и однообразное побережье, и величие гор поразило ее до глубины души. У подножия высоких скал росли деревья: каштаны и грецкие орехи. Густые и мрачные пихтовые и еловые леса сменялись светлыми березовыми рощами. Дорога становилась все более извилистой и каменистой. Наконец около полудня извозчик пустил лошадей легкой рысцой и крикнул:
– Мы на месте, барышня!
При виде монастыря Святого Иакова Аура разволновалась. Эта школа – интернат для благородных девиц – скорее напоминала крепость.
Здание стояло посреди большого парка, показавшегося ей на первый взгляд романтическим, как первозданный лес, а при ближайшем рассмотрении – просто запущенным. Живые изгороди и кустарники давно не стрижены, трава на газонах выше, чем следует. Там и сям виднелись заросли пушистых елей. Земля неровная, кое-где торчат камни. Дорога от ворот к зданию интерната вымощена бревнами. Под колесами кареты бревна издавали ужасающий треск.
Здание интерната в плане представляло восьмигранник. Стены высокие, из грубого, плохо отесанного камня. Зубчатые фронтоны, пологие крыши. Окон совсем мало, да и те узкие, как бойницы, видимо, прорублены в стенах уже после строительства. Еще Аура обнаружила полдюжины пристроек. Перед главным входом – белые колонны. Она совсем не разбиралась в архитектуре, но все-таки догадалась, что во всем этом сооружении дико перемешаны разные стили. Подойдя ближе, девушка прочла над входом высеченные на камне старой крепостной стены слова: «Non nobis, Domine, non nobis sed nomine tuo da gloriam». Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему дай славу.
К Ауре неспешно и с достоинством подошла седовласая дама с высоко подобранными волосами. Представилась: фрейлейн Браун, классная дама. Лицо у нее было серым и морщинистым, а доброта в голосе показалась Ауре фальшивой. Впрочем, она именно так и представляла себе школьных наставниц.
Как только Аура зашла в вестибюль интерната, у нее зарябило в глазах: пол был выложен красно-коричневым мрамором в шахматном порядке. На стенах висели многочисленные хрустальные светильники, по углам стояли изящные резные диваны, но садиться на них запрещалось: вокруг них были протянуты канаты. Аура почувствовала себя как в музее.
На противоположной стороне зала начиналась
