плавно перетекал в ночь, все, что хотели, мы обсудили, и Дерек открыл нам портал домой.
Несмотря на напряженную обстановку в мире, непойманных убийц и мою не самую простую из-за магии беременность, жизнь тем не менее легко вернулась в уже привычную, слегка даже рутинную колею. Я незаметно научилась воспринимать орочий дворец как дом, а орков приняла как своих, тех, о ком мне нужно думать и заботиться. Так и не начала чувствовать себя принцессой, но постоянная работа с княгиней и разговоры с Рашем по вечерам мягко исподволь перестроили мое мышление, появилось осознание, что и от моих решений может в какой-то степени зависеть жизнь и благополучие этого народа.
Ответственность пусть и не целиком на мне, пусть только малая ее часть. Но мне словно невзначай давали понять: уже сейчас как член правящей семьи ты что-то решаешь, влияя на жизнь простых орков, а рано или поздно неизбежно станешь княгиней. На самом деле, конечно, никаких судьбоносных решений я пока принимать не могла, все больше училась. Но тем не менее наглядно видела: некоторые мои идеи и предложения в долгосрочной перспективе действительно могут иметь большое значение для развития орков.
Завораживающее ощущение, невзирая даже на ненавистную для меня раньше ответственность за других. Чувствовать свою причастность к развитию целого народа… Есть в этом что-то такое… Разумеется, развитие началось задолго до меня, еще дед Раша затеял переход от кочевой жизни полудиких разрозненных племен к оседлости и цивилизованной торговле с соседями вместо бандитских набегов. Но процесс этот все еще активно идет, и я имею возможность в нем поучаствовать.
Наверное, такому быстрому принятию чужих, казалось бы, проблем и чужой культуры поспособствовало то, что орки тоже приняли меня легко. Орки расизмом и ксенофобией никогда не страдали, не раз и не два вливалась чужая кровь в их народ через привезенных из набегов женщин или когда погибало слишком много мужчин и орочьи женщины были вынуждены рожать детей от мужчин других рас. Порой сильно меняясь внешне, орки тем не менее продолжали жить. Так что никто ни разу не дал мне понять, что я здесь чужая, наоборот, все вокруг были непоколебимо уверены: я заняла место в княжеской семье по праву, а уж раз так Оракул велел, так тем более. Оркам подобное положение вещей было ясно с самого начала. И только мне самой нужно было это принять и разумом и сердцем.
Вот и приняла, незаметно для самой себя осознала: здесь теперь мой дом и моя семья. Это не стало каким-то озарением, просто задумавшись однажды, когда выдалось немного свободного времени, осознала – вот так все теперь и обстоит.
С Рашем у нас тоже было все в порядке, настолько, что порой это казалось мне чем-то нереальным. Как я уже не раз говорила, бурной страсти между нами не случилось, и вряд ли она уже когда-нибудь будет, вместо нее был какой-то удивительно теплый уют, когда, возвращаясь после тяжелого дня домой, устраиваешься у камина в объятиях мужа, слушаешь, как он низким голосом мурлычет
