мама тогда, а за руку ее держала маленькая Ида Ра, получившая совсем недавно четвертую отметку в форме рыбы на спину. Через десять дней после этого происшествия у мамы появился я.
* * *
Сошел снег с пристаней, и рыжий человек стал появляться на людях. Ему никто не был рад. Вот странно, Ушия теперь называли Великим, с Роком из рода Хэм здоровались так, как будто он лучший друг небес, а этого человека сторонились.
Всё, что знали о нем в деревне на воде, это то, что у него получилось найти общий язык с Уда из рода Шин. Что после знакомства с рыжим мужчиной древний торговец нашей деревни, встал с перины и даже иногда сам вел торговлю с рыбаками, чего не делал уже очень давно. Кстати сказать, это были худшие дни для наших рыбаков, ничего не получалось продать выгодно. И рыбаки ненавидели выздоровевшего «знатока торговли». И его целителя тоже, а вот весь род Шин, наоборот, был рад появлению этого рыжего великана: он был силен, и, как говорили, умен. Знал язык земных обитателей и пригодился в новом для него деле – торговле. Но к его имени не добавили «из рода Шин», он так и остался без рода. Его длинное и странное имя Ирбрус давало всем понять, что он чужак в этих краях.
6. День перед изгнанием.
Вот именно этот человек стоит перед дверями нашей лодки и хочет говорить о чем-то с Геей Ра.
Разговор был недолгим, мама скоро вернулась обратно в лодку.
– Что он здесь делал? – спросил строго я. – Мы не можем общаться с торговцами!
Но мама перебила меня, не дав договорить.
– Этот человек не торговец, он просто живет на лодке Уда из рода Шин.
– Это неважно, общение с ним все равно бросает на нас тень, – запротестовал я.
– Для мальчика, нарушающего все законы деревни, ты слишком заботишься о своем будущем. Этого будущего может и не быть, – резко оборвала меня мама. Ида и я посмотрели друг на друга с испугом, потом на маму. Гея Ра по этим взглядам поняла, что обороняться ей больше не придется в разговоре с детьми, а также оправдываться за общение с Ирбрусом. И продолжала спокойным тоном:
– Благодаря тому, что этот человек вчера ночью дежурил на караульной лодке, мы сегодня еще можем ходить по пристаням поселения Гай.
Мы знали, что Ирбрус заступает иногда в караулы. Ради развлечения. Он не был торговцем и не обязан был подчиняться их правилам. Поговаривали, что он никогда, в отличие от других мужчин, заступающих в караул, не отходил от смотрового окна и всегда вглядывался вдаль. Его не клонило в сон, и этот великан никогда ни с кем не заговаривал. Просто слушал то, о чем говорят остальные. Хотя, по слухам можно было судить, что при нем-то особо и не говорили. Его недолюбливали. И старались держаться от чужака подальше.
– Он видел вас, – продолжила мама. – И ему пришлось проявить смекалку, чтобы отвлечь внимание караульных от вашей прогулки к большой лодке. Вы понимаете, что мне теперь не расплатиться с ним никогда?
И
