Менялы и торговцы жили ближе всего к берегу, и их лодки пришвартовывались почти на отмели. Скорее всего, это были самые первые поселенцы нашей деревни, кто бы еще мог попасть так близко к берегу? Конечно, только те, кто прибыл первыми. К их вросшим в дно домам-лодкам привязывались остальные, как звенья цепи, поэтому отшвартоваться и поплыть куда бы то ни было торговцы уже не могли. Это значило, что они могли, немного пренебречь правилами, зная, что им ничего не грозит.
Если бы жители деревни обладали хоть каким-то воображением, при желании они могли бы прогнать ненавистных торговцев и менял на сушу, но этого не происходило. То ли не додумались, то ли кто-то был должен выполнять неприглядную роль связующего звена с сушей в нашем поселении. Менялы и торговцы, к слову сказать, тоже не жаловали остальных жителей деревни. Весь товар, который они получали с берега, они отдавали за рыбу. Некоторые рыбаки не нравились менялам, им отдавалось меньше хлеба за большее количество рыбы. Или торговцы придирались к качеству, что тоже ее обесценивало. Бывало и наоборот: случалось, что кто-то нравился торговцам. Хотя нравиться торговцам было делом неприглядным. Тех, кто водил с ними дружбу, сторонились все остальные жители деревни. Дети не хотели играть с детьми любимчиков торговцев, женщины не помогали друг другу в болезни, а мужчина, выросший в семье, водившей знакомства с торговцами, был обречен всегда рыбачить в одиночку, без помощи товарищей. А выходить на реку одному всегда было рискованно. И никто бы не взял в караул мальчишку, дружившего с торговцами. Их считали нечестными людьми, готовыми ради личной выгоды на любой поступок.
Менялы и торговцы жили своей жизнью. Например, мужчины этих кланов не ходили рыбачить и ремонтировать лодки-дома. Они жили только дома и никогда не ночевали в крайних – караульных – лодках. Эти лодки прикрепили последними в конце каждой пристани с целью нести на них вахту каждую ночь, а также они служили защитой от ветра и рассекали высокие волны в непогоду. Обычно караульные лодки очень качало, и на них было особенно холодно и неуютно. Вахту могли нести все мужчины после шестнадцати зим, желающие проявить себя смелыми и выносливыми. Поэтому в основном все мальчишки сбегали от мам в этом возрасте, чтобы проявить себя и самоутвердиться в глазах сверстников. Кстати последние сто зим, как говорят старики, не было никаких происшествий. Да и в ту ночь никто не понял, что произошло, когда о борт караульной лодки что-то ударилось. Все вахтовые переполошились, схватили гарпуны (единственное оружие мужчин) и выбежали на пристань. Перед ними стояла огромная лодка, принесенная откуда-то волнами. После того, как самые смелые молодые люди отправились на разведку внутрь лодки, а она оказалась двухэтажной и шагов в тридцать длиной, выяснилось, что она абсолютно пуста. В настоящее время она стоит пришвартованная у самого края пристани, для того чтобы все помнили о нужности караула: если есть такие лодки, значит, есть и чего бояться, и о смелости тех караульных, которые прославили имена своих
