и начала карабкаться на выход. Меня обхватили руки сзади, пытаясь остановить.
– Ты куда? – Испуганным шепотом, чуть громче, чем ранее залепетала девушка.
– Туда. – Указала я подбородком на все сильнее проступающий кусок стен или построек.
– Но нам туда нельзя, нам не нужно туда.
– Да, а куда тогда нам нужно? Дороги в Новый город мы не знаем! Это, – я снова мотнула головой вправо, – единственная обжитая территория на протяжении… боюсь предположить скольких мер. И меня интересует, почему только троих из нас забрали куда-то, а нас оставили здесь? И еще, я не собираюсь сидеть и ждать, когда за мной кто-то придет. Если уж и прийти, то самой. Ты как считаешь? – я закончила, явно немного погорячившись с напором.
Она просто кивнула и отпустила меня, расслабив руки. Спрыгнув с «вездехода» я зашагала в сторону выступающих построек. Если идти в таком ритме и дальше, то до восхода солнца я должна добраться до них, при солнечном свете – это будет сделать сложнее. Тем более, я не знаю, как должно повлиять на меня солнце, вне купола. На открытой местности работают только перевозчики между нашими городами, их смена происходит ежемесячно, поэтому никакого пагубного влияния на организм замечено не было. Плюс, различные медицинские процедуры, помогающие адаптироваться.
Но я волнуюсь, что моих познаний не хватит, чтобы с точностью установить, на сколько, здесь опасно находиться сейчас и при свете дня. Пытаюсь не рисковать и ускоряю шаг. Следом за мной бежит моя спутница, еле поспевая за моим размашистым шагом.
– Подожди, я с тобой. Я не могу остаться здесь одна. – Причитает мне в спину и прибавляет шаг до бега. Нагоняя меня она переводит дыхание и протягивает мне свою руку.
– Рон, – запыхаясь, начинает и сбивается. – Меня, Рон зовут, а тебя?
– Лин.
Дальше мы молчим и просто стараемся идти наравне друг с другом. Я могу идти быстрее, я знаю, что нужно ускорить шаг, но не могу бросить Рон, одну. Моя спутница очень маленького роста, и если бы я не знала, что аттестуют только восемнадцатилетних, я бы подумала, что это еще ребенок от силы пятнадцати-шестнадцати лет. Естественно, себя в шестнадцать, я ребенком не считала. Но теперь вижу, как это могло выглядеть, когда ты бежишь за взрослыми, вместо того, чтобы уверенным шагом идти в ногу. Еще ее отличают рыжие кудряшки, я редко встречала такой цвет волос, обычно у всех более спокойные оттенки прядей, а у Рон – это буйство красных и золотых красок на курчавой маленькой головке. Захотелось поднести руки к ее голове и согреть их, хоть немного. От быстрого шага, ветер стал нарастать и обжигать руки своими порывами. Периодически, я подносила то одну, то другую руку, закутанную в материю свитера, ко рту и дышала на них, а Рон, смотрела на меня и повторяла следом.
Радовало наличие собранной сумки за спиной, ожидание завтрака подгоняло меня быстрее добраться до какой-нибудь закрытой местности, чтобы не выделяться и спокойно поесть, хоть раз за сутки. Рон, особо голодной не выглядела,
