холодный, из-за чего мурашки скользят по моей коже, въедаясь в неё.
– Ты сам меня оттолкнул, – поджимаю губы, смотря ему прямо в голубые немного безумные глаза.
– И? – Шторм вскидывает брови. – Ты кричала, что не бросишь меня не при каких обстоятельствах, а тут я просто психанул, и ты тут же сбежала. Если бы ты действительно меня любила, тебе было бы плевать на мои слова. Кому нужен жалкий колясочник… Ты только и ждала повода, чтобы избавиться от меня.
Меня словно обливают холодной водой. Да что он такое говорит? Я же… Я…
А ведь он прав. Я каждый день говорила, что никогда не оставлю его, что бы не случилось с нами, а стоило ему обидеть меня, так я сразу сбежала. Я прекрасно понимала, что ему тяжело, что он страдает и что я лишь нагнетаю своим оптимизмом, но… Я просто не смогла вынести ту боль и бросила его, хотя до этого чуть ли не кровью клялась, что этого не случится.
– Не правда, – бормочу я, глотая воздух. – Я…Я…
– Я… Я… – передразнивает меня Егор, усмехаясь. – Что ты, Розина? Я лишился бокса по твоей вине. Так, зачем ты вернулась?
Я трясу головой, пытаясь загнать слёзы обиды обратно.
– Конечный пункт определяешь не ты, – вырывается у меня.
Я собираю все свои силы и смотрю на Егора с таким отвращением, на которое вообще способна сейчас, но оно тает под пристальным скептичным взглядом Шторма.
– Что? – не понимает он.
– Это ты шлёшь мне письма? – напрямую выпаливаю я. – Ты написал это, и я пришла. Сраный конечный пункт! Сознавайся!
Парень теряется, но ухмылка не исчезает с его лица. Он скрещивает руки на груди, защищаясь.
– Ты про карточки со всяким бредом? – недовольно бурчит Штормов. – Мне они тоже приходят, но я давно уже перестал их открывать, так что понятия не имею, о чём ты. Я про тебя ни черта не знаю, и уже не помню даже, когда вспоминал о тебе в последний раз. Мне заняться больше нечем, как тебе писать подобное.
Я поджимаю губы, чтобы парень не заметил, что они начинают дрожать. Обида ещё сильнее стискивает моё горло своими безжалостными пальцами, и единственное желание, которое вертится у меня в голове, – уйти отсюда и больше никогда не возвращаться.
– Но раз ты пришла, тогда почему бы тебе не остаться, Розина? – Егор улыбается. – Ей, Шершень, – парень оборачивается к барменше. – Поставь мне бой. Сейчас.
– Что? – она озадаченно смотрит в нашу сторону. – Он у тебя заказной через час.
– Мне плевать. Тогда позови Макса, скажи, что хочу размяться. Живо, шевелись.
Девушка кривится, мол, какого чёрта ты раскомандовался здесь? Она неохотно выходит из-за стойки и исчезает. Егор снова смотрит на меня.
– Что, Розина. Хочешь посмотреть, каким я стал? – Шторм нагибается ко мне почти вплотную. – Каким ты меня сделала…
Я ничего не отвечаю – парень ухмыляется и разворачивается.
– Дай мне минуту, Розина. Я покажу тебе, кто я теперь.
Я смотрю
