к женщине и вежливо спросил:
– Давайте для начала познакомимся, так легче будет общаться. – Он представился и, не дождавшись от женщины ответа, продолжил: – Нам нужно, чтобы вы осмотрели квартиру господина Штейна и попытались определить, не пропало ли что из его личных вещей.
– Хотите, чтобы я пошла в квартиру, где его убили? – выдавила из себя женщина, и глаза ее наполнились ужасом. – Ни за что!
– Поймите, это необходимо. Лучше вас о личных вещах Штейна никто не знает, – мягко настаивал Гуров. – И не переживайте так, тело уже унесли. В квартире полный порядок. Абсолютно ничего, травмирующего вашу психику, вы там не увидите.
– И не просите, я туда не пойду! – замотала головой женщина. – И искать для вас ничего не стану!
– Да почему же? – вступил в разговор Крячко.
– Потому что не хочу, чтобы убийца вернулся и расправился со мной, – воскликнула она и вдруг громко зарыдала.
Глава 3
На то чтобы успокоить женщину и уговорить ее подняться в квартиру, ушло добрых полчаса и практически все обаяние известного дамского угодника Стаса Крячко. Пока Иван Сергеевич рылся в обильных запасах медикаментов, коим была снабжена вахтенная комнатушка, а Егоров рысаком носился по ближайшим магазинам в поисках воды, Стас методично обхаживал женщину, пуская в ход один за одним испытанные способы завлечения противоположного пола. В итоге результат общими усилиями был достигнут. Наталья, так звали приходящую помощницу, не только согласилась осмотреть квартиру, но и практически сразу, как только туда попала, выдала им нужные сведения. Она лишь мельком взглянула на гостиную и тут же сообщила, чего недостает в комнате.
– Посмотрите, вот тут, во встроенной нише, у Альберта Германовича всегда стояла медная шкатулка. Красивая такая, кованая, ручной работы. Он ею очень дорожил, – заявила она, останавливаясь напротив ниши. – А сейчас здесь ваза. Скучненькая, надо сказать, вазочка.
Наталья старалась не смотреть на меловой силуэт в центре комнаты, но глаза ее невольно останавливались на нем. Крячко, со свойственной ему галантностью, постарался закрыть своим мощным торсом неприятную картину, перебравшись ближе к женщине. После того как Наталья успокоилась, окружающие обнаружили, что она довольно мила собой, и манеры у нее приятные. Она больше не тряслась как осиновый лист, а держалась просто, но с достоинством.
– Вы уверены, что шкатулка пропала? Осмотрите другие комнаты, быть может, хозяин просто переставил ее, – попросил Гуров.
– Не мог он ее переставить. Он даже пыль с нее стирать мне не позволял. Говорил, что в ней вся его жизнь, – возразила Наталья. – С какой стати ему ее прятать? Он гордился шкатулкой, как ничем другим в квартире.
– Скажите, Наталья, у Альберта Германовича всегда такая стерильность? Я сейчас говорю не о чистоте, а об отсутствии каких-то особых мелочей, какими набит любой дом, в котором проживают достаточно долго.
– Всегда, – просто ответила она. – Альберт Германович не был сентиментален.
