протянула вдруг московская красавица Ксения. – Я вспомнила… Это же твоя подруга недавно с крыши упала?
Я немедленно ощетинилась и хотела ответить, что это не их дело, но внезапно увидела на лицах, обращенных ко мне, сочувствие и жалость, и удержала резкие слова, готовые сорваться с языка.
– Такой ужас, – тихо сказала Ксения. – Сестра твоей подруги с нами учится. Мы все были в шоке.
– Как жаль! Такая молоденькая! – сказала Анна.
– Бедная, бедная, – сказала Людмила.
Я почувствовала, что еще немного – и выступят слезы.
– Ей бы еще жить и жить, – сказала Ангелина и шмыгнула носом.
Прозвучало фальшиво.
– Вообще-то Женя еще жива, – сказала я, высвободила руку, развернулась и пошла за еще одним меню.
Позади раздались укоризненные возгласы и шиканье – Ангелине пеняли на недостаток такта.
Какая-то эта Геля неприятная, думалось мне. И, кстати, я заметила на ней магическую вуаль. Да такую мощную, что если бы эта вуаль была макияжем, то получилось бы похоже на театральный грим – нарочито яркий и грубый. Не то чтобы я могла осуждать Ангелину за это – я и сама сегодня, торопясь на работу, привела в порядок волосы с помощью магии. Но все же такое интенсивное наложение волшбы на внешность невольно показалось мне вульгарным. Тут же я вспомнила мамин рассказ о том, как она в юности была вынуждена использовать такие же уловки, и устыдилась своей темной стороны.
Аппетит у пятерки был хороший, несколько раз я курсировала туда-сюда и заставила тарелками весь стол. К этому времени зашло еще несколько посетителей, и освободилась я не скоро.
Когда я наконец вернулась на свое место, то увидела, что страницы учебника пусты. Раньше текст был бледным, а теперь и вовсе исчез, будто его корова языком слизнула.
– Ну-ну, будет капризничать… – укоризненно сказала я и положила ладони на раскрытые листы.
Под ладонями зажгло.
Я отдернула руки и с изумлением увидела, что там, где я прикасалась к бумаге, проступили маленькие огненные буковки. Сначала буковки носились по пустой поверхности хаотически, напоминая потревоженных муравьев, но потом замедлились, сгруппировались и выстроились в слова.
«Fuge, tace, late», – многократно повторялось на странице.
Беги, умолкни, затаись…
«Беги, беги, беги, беги, беги…» – кричали мне огненные червячки, корчившиеся от собственного жара.
Бумага начала тлеть, я поспешно захлопнула учебник.
Сбрендил совсем мой старичок, грустно подумала я. А ведь сперва казалось, что прослужит еще не один десяток лет… Не надо было оставлять его открытым на солнце. Наверное, перегрелся. Ну, ничего, может, отдохнет и еще придет в норму.
Мимоходом я поразмыслила, не связано ли то, что сейчас произошло, с появлением в «Кофейном Рае» Мартина и его подружек. Кто их знает, маловероятно, но вдруг они и вправду балуются запретной магией? Но уж кто-кто, а я совершенно не собиралась переходить им дорогу.
