своих «готландских бродяг» к бою. Мы заберём сами, даже сверх того, что было обещано, и посматривай за нашим другом.
Браги обрезал хвостик болта у самой кожи и выдернул деревяшку из раны, после чего скрутил наконечник, заботливо положив в свой кошель на поясе. Им же и будут прижигать руку после боя.
– Наёмники Гутна славятся не только тем, что всегда верны присяге, мы никому не позволяем себя обманывать. – Староста ухмыльнулся, потрогал свой кошелёк и качающейся походкой побрёл на нос шнеки.
Корабли встретились на середине Невы. Оставшиеся в живых гребцы флагманской шнеки начали перевязывать раненых, когда Гуннар, двоюродный брат кормчего, обратил внимание на странное поведение воинов приближающихся лодок. Он не питал иллюзий, но уж слишком невыгодным было их положение, так что с надрывом обречённого он произнес:
– Они изготовились к бою, Гунгир! Что будем делать? Может, сможем договориться?
– Эй, помощь не нужна? – Рагнар, с раненой рукой на перевязи, стоял на носу судна и откровенно издевался. – А то, я смотрю, вас совсем мало, а шнека явно перегружена.
Гунгир выложил свой последний козырь, надеясь, что с берега будет всё видно.
– Ульф всё узнает.
– Отдай то, что принадлежит мне, и клянусь, я уйду.
В это время лодка швабца зашла с правой стороны, беря шнеку с казной в клещи.
– Я скорее прорублю дно своего корабля, чем отдам сундук, проклятый ублюдок! – Гунгир погладил на прощание стир, выхватил из-за пояса короткий топор и бросился в трюм.
Бренко находился в полумиле от сцепившихся крючьями шнек, когда за борт полетели тела убитых. Окровавленного кормчего, под гнусавый хохот Браги, почти без сознания вышвырнули последним:
– Иди, ха, ха, ха… послужи своему Ньерду, проклятый язычник.
Казна всего войска досталась швабцу и Рагнару. Сундук с серебром и мешочками с золотом стоял на залитой кровью палубе, ожидая дележа. Ещё минуту назад резавшие вместе гребцов Гунгира наёмники были друзьями. Но теперь их разделяло богатство, и достаточно случиться маленькой искре, чтобы вспыхнуло пламя вражды.
– Как будем делить марки, Гюнтер? – Рагнар поворошил лезвием топора монеты.
– У меня больше людей, значит, и серебра я заберу соответственно.
Швабец запустил руку в сундук, наслаждаясь холодом металла. Одновременно с этим он прикинул, сколько готландских бойцов уцелело после губительного обстрела с берега.
– Предлагаю пополам. Так будет по-честному. – Рагнар незаметно подмигнул своему амброзату.
– По-честному… тебе достанется треть. – Это была не искра, слова, произнесённые Гюнтером, оказались равносильны зажженному факелу.
По своему недавнему другу Рагнар рубанул топориком без лишних эмоций, молча, как палач. Вот только левой рукой действовать оказалось неудобно, и удар вышел корявым.
