в собственном дворце, посреди собственного королевства, а нищим музыкантом, забредшим сюда в поисках куска хлеба. И корона на его прекрасной, покрытой шелковистыми каштановыми волосами голове, несмотря на все свои жемчуга и самоцветы, смотрелась на удивление безрадостно. – Представляешь, снова куда-то запропастился этот дурацкий скипетр! А как раз сегодня утром я собирался принять посла от короля Медовика XIV!
– Бедный юноша! – всплеснула руками королева. – Он приехал вчера ночью, такой печальный, что даже не замечал собственной усталости и уснул прямо на ходу, не договорив и первой фразы! Слуги подхватили его, чтобы он не упал, и донесли до кровати…
– Что же он успел сказать? – взволновался принц.
– Только то, что он герольд и посол от короля Медовика, и еще что случилось большое несчастье – а потом уснул, бедняжечка… – королева всплакнула и утерла глаза носовым платком.
– И представляешь, какая беда! – воскликнул король. – Теперь он уже проснулся, позавтракал, а я не могу принять его, потому что куда-то опять пропал мой золотой скипетр.
– Это действительно ужасно, – согласился принц, и король с королевой тут же закивали головами (при этом королеве пришлось поддержать корону на королевской голове, чтобы та не упала: Растяпиусу сейчас недосуг было заниматься такими мелочами). – Но почему бы тебе не принять посла просто в короне и горностаевой мантии? Вид у тебя при этом будет достаточно величественный, а если кто-нибудь спросит про скипетр… можно будет сказать, что его просто отдали в починку!
– Врать нехорошо, мой мальчик! – глубокомысленно заявил король. – Но делать нечего. Не можем же мы томить бедного посла до бесконечности! Придется последовать твоему совету хотя бы отчасти. – Тут он величественно встал с трона, поправил корону на гордой голове, чтобы она сидела, как влитая, и воскликнул, – подать мою королевскую горностаевую мантию!
Подскочившие в ту же секунду слуги подняли с трона лежавшую на нем мантию (именно она мешала Растяпиусу сидеть, из-за чего он и казался таким растерянным), развернули ее, и… вот чудеса! – из ее складок на мраморные плиты пола с гулким звоном выкатился королевский золотой скипетр.
На лицах всех присутствующих тут же зацвели улыбки:
– Смотри, сынок! – воскликнул король. – Это очередное подтверждение древней истины: если бесконечно печалиться об одних своих несчастьях, то ничего, кроме горя, не наживешь – но стоит задуматься и позаботиться о ком-нибудь другом, кому, может быть, еще хуже, чем тебе – и твои проблемы решатся сами собой, в одночасье!
Принц подхватил скипетр с пола и подал его отцу; Растяпиус же величаво уселся на трон и приказал:
– Мы готовы принять посла. Просите!
Суровые стражники тут же отворили просторные двери главного входа в тронный зал, и церемониймейстер, трижды стукнув в пол своим церемониальным посохом, возгласил:
– Граф Эклер Стремительный, барон Рахатной реки и
