и без предупреждения. Каким-то образом он оказался вдали от своих родных мест, в неизвестном помещении, да еще и на рабском тор…
ГДЕ?!
«Стоп! Это что же получается? Если я заперт в клетке, стоящей на рабском рынке, то я что… Я – раб?..»
Сердце оборвалось и ухнуло куда-то в район желудка. О’Хмара вновь ощутил позывы к рвоте. Голова слегка кружилась.
«Но как же я попал сюда?.. – испуганно подумал он. – Помню, что заснул, как дурак, по пути домой, а потом…»
Что «потом» – скавен не помнил. Ни одной минутки, ни одного мига. Хоть пополам разорвись от натуги.
Он непроизвольно стиснул прутья клетки, изо всех сил давя страх и панику. Вышло как-то судорожно, нервно, но Марку уже было не до сохранения «морды лица».
«Бежать! Надо как-то выбираться отсюда! – лихорадочно метались мысли. – Найти способ… спастись, вернуться домой…».
– Отсюда невозможно сбежать, – раздался из соседнего угла голос «чистого». Тот сидел, подтянув к груди колени, и с сочувствием смотрел на соседа.
Марк резко развернулся к нему. Паренек вздрогнул, но на этот раз не отшатнулся.
– Откуда это – «отсюда»? – как-то совершенно по-крысиному прошипел скавен. Черт, ведь как ни крути, но придется узнавать, куда же это его занесло. И узнавать у этого бледного недоразумения.
– Ты разве не знаешь? – удивилось «недоразумение», видимо, решив отныне игнорировать всплески неадекватности соседа по клетке. – Мы на Ганзе, на Проспекте Мира радиальной. Точнее – в переходе с нее на кольцевую. Здесь время от времени проводятся закрытые торги рабами.
Ганза, Ганза… Марк лихорадочно порылся в памяти, ища информацию. Точно – государство в Большом метро, самое богатое и могущественное. Находится на Кольцевой линии, но владеет также и некоторыми смежными радиальными станциями…
Внезапно скавен заметил, что выглядит как-то странно и непривычно. До этого у него не было времени осмотреть себя, а вот теперь… Ну, явно же что-то не так…
Результат немедленно проведенного им самоосмотра был неутешительным. Неведомые пленители оставили на нем только штаны и ботинки. Все остальное – прочая одежда, вещмешок, снаряжение и, главное, оружие – испарилось, как будто его и не было. Невольно переведя взгляд на соседа, скавен увидел, что и тот не отличался от него богатством и разнообразием гардероба. Сильно обтрепанные на швах, с прорехами и вылезшими нитками, заношенные до грязно-сизого цвета джинсы и столь же «новые» тряпичные кеды на босу ногу с захватанными синтетическими веревочками вместо шнурков – вот и вся одежда. «Чистый» был худ, костляв и бледнокож – видимо, ни разу в жизни не бывал на поверхности и не видел дневного света. Ну, и физухой не занимался, дитя подземелий, сразу видно!
Скавен хотел пренебрежительно хмыкнуть, но что-то остановило его. Ведь он теперь был в том же положении, что и эта «бледная моль». В чужом месте, в незнакомых условиях, без оружия и почти без одежды, он чувствовал себя крайне неуютно…
