стоит пузырёк, да?
– Да, мамуля, извини, что побеспокоила. Я всё сделаю. Отдыхай.
Я положила трубку на рычаг и вытащила из соседнего шкафчика нужный мне пузырёк с жидкостью. Добавив немного в смесь с ингредиентами, я размешала её специальной щёточкой и начала наносить раствор на волосы девушки, аккуратно распределяя массу по прядям. Девушка же молча смотрела журнал «Бурда моден», который она принесла с собой. Закончив процедуру покраски, я надела ей на голову целлофановую шапочку.
– Готово. Через 20 минут можно будет смывать, – отрапортовала я.
– Хорошо, как скажете, – ответила девушка, продолжая рассматривать страницы новомодного журнала, даже не глядя на меня.
Я же вышла на улицу, чтобы немного вздохнуть от жары, подышать воздухом. Но на улице было ещё хуже, и солнце просто обжигало всё вокруг. На море бы сейчас искупнуться. Подожду маму и после обеда сразу пойду окунусь.
– Ваше время истекло, пойдёмте смывать, – обратилась я к девушке, посмотрев на часики советской марки «Маяк», стоявшие на столике.
Она пересела к умывальнику, я сняла с неё шапочку и, открыв кран, принялась смывать смесь с её уже ставших обесцвеченными с лёгкой желтизной волос. Намылив волосы шампунем, я вдруг пришла в ужас, когда на мои ладони начали отваливаться одна за другой её осветлённые пряди. О, Боже! Неужели я что-то напутала? – пытаясь сохранять спокойствие, лихорадочно подумала я. Кое-как домыв ей голову, я обмотала её полотенцем и усадила девушку снова в кресло. Сняв полотенце, я обомлела. Её волосы торчали в разные стороны, словно у ежа. И лишь редкие пряди, чудом сохранившиеся, но с пережжёнными концами ниспадали на плечи. Девушка нервно смотрела то на меня, то на своё отражение в зеркале, теребя свои волосы, а вернее, то, что осталось от её красивых волос.
– И как сиё понимать? Ты что со мной сделала? – грозно спросила она у меня.
Я молча, в ступоре смотрела на неё, и из моих глаз покатились слёзы.
– Простите, я сама не могу понять, как так вышло. Я не хотела, честно, – всхлипывала я, чувствуя себя, безусловно, виноватой.
– Ну, отпад! Слободан теперь точно уволит меня, сто процентов! А хотя, с неординарным причесоном ещё глядишь, больше бабла срублю, – иронично усмехнулась девушка и резко посмотрела на меня.
– Ну, чё ревёшь? Раз уж испортила мне всё, тогда и корнай меня теперь, – с хрипотцой в голосе отпарировала она. – Да постарайся, чтобы хоть стрижка клёвая вышла. Ну и растяпа же ты.
Я вытерла слёзы и ещё раз, запинаясь, произнесла:
– Простите меня. Мне мама сказала, что перекись в той бутылочке, но, наверное, я ошиблась, поэтому…
– Ладно, хватит разводить «базар-вокзал», – перебила она меня, – у меня и так времени в обрез. Давай стриги меня, и всё тут.
Я взяла в руки ножницы и принялась состригать пережжённые концы волос, стараясь придать им единую длину и форму. И уже через несколько минут благодаря моим
