брюки, открывающие вульгарно-красные носки, и по-идиотски выглядящие коричневые туфли с квадратными носами. Поверх жилетки был накинут плащ, а под неё надета рубашка, которую Даша почти не могла разглядеть. Светлый воротник пятнали капли крови. Голова его лежала на левой части груди, губы оттопыривались, как будто мертвец говорил «У-у-у», брови напоминали шарики с кровью, которые иной раз возникают на прищемлённом пальце. Волосы были прикрыты небольшой чёрной шапочкой.
– Просто бродяга, – Егор издал смешок, за которым Даша разобрала нотки облегчения. – Заблудился и склеил ласты. Возможно, ждал, что кто-нибудь будет здесь проходить и спасёт его от голодной смерти… или чего там. Не повезло.
Никто из них не подумал: «Что, если та же судьба ждёт и нас?» В тот момент мысли о собственном бедственном положении начисто вымело из их голов.
Дашка сделала шаг вперёд, присмотрелась повнимательней, и в следующий момент шапочка превратилась в корку высохшей крови. Девочка во второй раз за этот вечер прижала ко рту руки.
Голова мужчины была разбита, сквозь слипшиеся волосы просматривалась глубокая рана. Это заметили и другие ребята.
– Кто-то убил его и увёз в лес, – прошептал Таир. Он крутился на месте, как волчок, пытаясь глядеть сразу во все стороны. В глазах читался ужас. – И этот кто-то может быть ещё здесь.
– Ерунда, никого здесь нет, – сказал Егор. Он подошёл к водительской двери, взявшись за ручку и откинувшись всем телом назад, распахнул её. На ботинки ему вылилась какая-то неприятная жижа, да выпала пустая стеклянная бутылка. – УАЗик стоит здесь уйму лет, а если хочешь поспорить, то покажи мне дорогу, тропу, что угодно. Не с неба же он свалился…
– Кто-то идёт, – прервал его Данил. – Вон там, на болотах. Слышите?
– Это наши! – обрадовано сказал Таир. – Только наши могут так ломиться через лес! Эй, сюда!
– Нет, не они, – сказала Даша, прочувствовав всеми фибрами тишину, которая сгустилась вокруг них, будто пойманная в паутину листьев папоротника. Выжидательную тишину… кровожадную. – Это кто-то большой.
Она вскинула голову, ноздри раздувались, как у молодой оленихи.
– В машину, быстро! – рявкнул Егор.
– Я не полез бы туда даже за пачкой пятитысячных, – Таир скрестил на груди руки, и лапы ёлок зааплодировали его храбрости. Мелкий грызун с шорохом, похожим на сухой смешок, нырнул в груду хвои и опавших листьев, а потом из кустов высунулась косматая звериная голова. Она была похожа на свиную голову, какую Дашка видела в мясной лавке на рыночке рядом с их домом, только у этой не было застывшего, холодного на ощупь пятака, а был живой подвижный нос и глаза, которые ворочались в глазницах, разглядывая четверых ребят.
Пасть медведя открылась, и бледно-розовый язык свесился оттуда, будто рука, приглашающая к знакомству.
– В маши-и-ину! – завизжала Дашка и бросилась к УАЗу. Таир опередил её на доли секунды, Егор на доли секунды отстал, втолкнув
