нет там баб! – ответил кто-то другой.
– Как нет? Что, ни одной не убило?! – удивился вслух кто-то третий.
Красноармеец сходил к мертвецам, проверил и, возвратившись, подтвердил:
– Не, нет там баб, одни мужики. Народ пожал плечами от удивления.
– Ну че, копать будем?! – призывно спросил горбун-счетовод. Строители взяли в руки лопаты и привычно, будто под фундамент яму начали рыть, взялись за работу.
Ямы углублялись прямо на глазах. Земля была мягка и податлива, да и до удивления легка, из чего строители сделали вывод, что совсем недалеко уже осталось до Новых Палестин.
Проснулся ангел. Встал. Огляделся вокруг и, увидев работающих строителей, подошел к ним.
– А ты где был? – окликнул его главный дезертир, тоже наблюдавший за рождением братских могил.
– Спал, – ответил ангел.
– Счас похороним, закопаем этих, тогда можно будет еще поспать до темноты, а ночью уж наверняка на место придем. Как думаешь?
– Придем! – ответил ангел уверенно по причине того, что сам твердо верил в достижимость Новых Палестин.
Ямы вскоре выкопали и все разом пошли сортировать мертвецов.
И тут выяснилась еще одна озадачившая всех вещь – среди убитых не оказалось ни одного колхозника. Было это красноармейцам и строителям как-то неприятно, и косились они на крестьян с явно выраженным во взглядах неудовольствием.
– А может, они своих ночью закопали, по-людски? – предположил вдруг красноармеец Трофим, тяжко переживавший гибель своего товарища Федьки.
– Да нет, не хоронили мы никого… – отвечал кто-то из крестьян.
– А над кем же ваши бабы всю ночь выли? – тут же спросил, как к стенке поставил, другой красноармеец.
– Да над вашими и выли! – ответил кто-то из крестьян. – Вы ж без баб пошли, над вами ведь и повыть некому, случись что!
Этим словам, казалось, поверили, и зависла над полем тишина тягостная, какая возникает порою на осенних кладбищах.
В этой тишине рассортированных мертвецов поднесли к двум ямам, и выяснилось, что красноармейцев погибло одинадцать человек, а строителей восемь, и в числе этих восьми был и бригадир, знавший письменные секреты строительства коровников и жилых домов.
– Надо бы митинг провести, как положено… – неуверенно, но очень упрямым голосом сказал красноармеец Трофим. – Чтоб боль нашу высказать.
Красноармейцы зашумели негромко и одобрительно. Крестьяне промолчали, так как не знали они о природе митингов ничего. Собрания были им известны, а митингов в колхозах еще не проводилось.
– Ну тогда я начну! – осмелевшим голосом заявил красноармеец Трофим, и тут же народ отодвинулся от него, образовав круг, в центре которого и остался красноармеец. – Я говорить не мастак… Трудно мне говорить, но очень жаль мне товарища своего Федьку, погибшего прошлой ночью за правое дело… И хоть не знаем мы, кто наших товарищей убил, но я от имени Красной Армии перед лицом
