проситься он не будет. Мы бедные, зато гордые. Бывает, что и позовут, но редко. Чаще по жизни случается соответствие принципу: «Просите и дано вам будет!
Стучите – и откроется. Не просивши и не стучавшись, можно просидеть всю жизнь на одном рабочем месте. И на тридцатилетие работы на одном месте вы получите почётную грамоту с подписью начальника облздрава, который закончил ваш медицинский ВУЗ на 20 лет позже вас. А коллеги скинутся вам на 30-летие стажа по 100 рублей на именной тонометр.
2. Низкий уровень амбиций! Это наравне с первым пунктом приводит к тому, что даже доктора краснодипломники в поле нашего зрения, у которых головы в институте соображали так, что казалось «Быть ему академиком!» – а они лишь годам к 40 становятся тихо-тихо заведующими маленькими отделениями, где он старший врач, он же и младший.
3. Страх потерять имеющийся уровень дохода, который уже позволяет чувствовать себя достаточно комфортно. Вот прозябал доктор первые годы после института и начал он зарабатывать через несколько лет столько, что хватает на прокорм семьи и отдых за рубежом…
И боится он начинать что-то новое, опасаясь потерять прежний уровень финансового достатка. И сидит на месте с мыслями «Лишь бы никто меня не трогал, лишь бы ничего не менялось». …
И вот проходят десятки лет, а вы сидите в том же кабинете (или вас повысили и пересадили в отдельный кабинет на другой этаж), в тех же самых штанах, добавились седина и лишний вес с артериальным давлением… взгляд потух. Всё. Тупик.
Но практика показывает, что большего успеха добиваются те врачи, которые выходят из зоны комфорта, пишут кандидатские и докторские диссертации, ведут новые сложные порой рискованные проекты, меняют места работы на более перспективные, но подчас с меньшей возможностью зарабатывать реальные деньги прямо здесь и сейчас. Они работают на перспективу, не боясь временных финансовых потерь.
Игорь Вагин работал в Минздраве, и к сотрудникам этого учреждения при защитах докторских диссертаций учёные советы были относительно снисходительны. Так что докторскую защитить можно было слегка напрягшись.
Но Вагин этого не сделал, акцентировав своё внимание на создании первого в России и Москве медицинского кооператива «Психоневролог», где был учредителем и заведующим отделением психотерапии и иглорефлексотерапии.
Олег Белый работал поликлиническим врачом-маммологом в крупном научном центре федерального значения. Директор, Академик РАМН, буквально терроризировал молодого тогда кандидата наук Олега Белого на тему создания большой амбулаторной маммологической службы со своим штатом клиницистов, врачей лучевой диагностики (УЗИ и рентген), морфологов (цитологии и гистологи). Для этого нужно было отказаться от нескудного потока пациенток, несущих деньги каждый день и уйти в организаторы здравоохранения. Не ушёл. Близоруко не увидел долгосрочных перспектив за быстрыми «сегодняшними» деньгами, которые так нужны были молодому семьянину.
Впрочем, не бывает неправильных решений – бывают решения с разными последствиями. Если бы Вагин в то время защитил докторскую и остался
