пару месяцев после этого меня вызвали куда надо и вручили большущий пластиковый пакет.
– Что это?
– Премия.
– ?!!
– От Васи, помнишь такого?
– Признаться, не ожидал.
– Предлагает, кстати, всем вам перейти к нему на службу. Что скажешь?
– Обойдется.
– Грубый ты, Коваленко.
– Не люблю буржуев, – буркнул я. Та командировка хоть и обошлась для нас без потерь, еще долго аукалась рецидивами какого-то редкого местного заболевания. Половина народу, верите ли, переболела, и я в том числе.
– Может, и от денег откажешься?
От денег мы, конечно же, не отказались. На каждого из нас пришлось аж по пятьдесят тысяч «зелеными». Из этой суммы я израсходовал семь с половиной: купил дорогое колечко с сережками маме и сделал классный подарок сестренке на совершеннолетие. Еще я собирался потратиться на свадьбу с путешествием, но резко изменилась моя жизнь, и семейный вопрос как-то незаметно сам по себе рассосался. Так что деньги я сберег.
Кстати, о деньгах. По дороге сюда я посетил несколько банкоматов и ограбил их на триста с копейками тысяч, рублей, конечно же. Это не наследство от дедушки из Усть-Перипердюйска, а моя пенсия, до этого момента ни разу не потревоженная. Я всегда жил скромно и, став контролером, не обзавелся дорогостоящими привычками, а на водку, пиво, сигареты и незатейливую закуску вполне хватало зарплаты.
Меж тем крики на кухне смолкли, зато послышались звуки ударов. Загремели кастрюли, упал табурет. Удачно вырвавшийся на оперативный простор Марат поскакал спасаться в комнату, громко стуча босыми ногами по полу. В медицине это, кажется, называется бегом ради жизни. Хлопнула дверь, щелкнул замок, над квартирой нависла тишина.
Я вышел на кухню. Пригорюнившаяся соседка сидела за столом в позе васнецовской «Аленушки». Той, что на камушке у воды.
– Сбежал, гад, – ответила она на мой не заданный вопрос, – и заперся, козлина.
– Теперь надолго? – лениво полюбопытствовал я.
– Скажешь тоже, – хмыкнула она, – пиво-то все здесь. – И опять умолкла.
Я с отвращением запил чаем пару бутербродов и взялся за телефон. В ту последнюю командировку мы выезжали полным составом, то есть ввосьмером. Трое погибли, один процветает. Вместе со мной, не считая его, остается четверо.
У Крикунова, назначенного командиром подразделения после моего увольнения, отношения с бойцами из прежнего состава – Жорой Шадурским, Костей Берташевичем и Женей Сироткиным – не сложились, ребята сочли, что во время внутреннего расследования он повел себя неправильно. В таких службах, как наша, действует неписаный, но строго соблюдаемый закон: результаты операции сначала обсуждаются внутри подразделения, а потом уже докладываются наверх. А потому
