порядка.
Три года назад у правительства появилась идея переселить большинство полукровок на Зеру и тем самым решить эти две нерешаемые проблемы – экономику и правопорядок, но как-то инициатива забуксовала и провалилась в тартарары под шквалом критики со стороны галактического сообщества.
Бардак! Везде невероятный бардак!
А ведь идея неплохая, и можно было бы поднапрячься, исполнить её. Только тогда пришлось бы инвестировать в Зеру энную сумму денег. Но игра стоила свеч.
Увы, была причина, в которую всё упиралось: статус планеты. Четвёртый уровень, это даже не Третий и уж тем более не Второй. Если затевать глобальное переселение, то смута возрастёт, ведь ситуация будет выглядеть, как ссылка неугодных. На такие действия никто из чиновников не решится.
Другое дело, если присвоить более высокий порядок Зере, но тогда на один голос в парламенте станет больше, впрочем, как и в Совбезе. А политические игрища на всех полях пойдут совсем другим путём. Новый участник, встраиваемый в отлаженную систему жизни, не нужен никому, включая Землю.
Такое решение всколыхнёт одеяло политики Млечного пути, значит, и количество сторон, в которые будут это одеяло тянуть после встряхивания, тоже увеличится.
Ещё раз повторюсь: везде бардак!
Я снова сунула временную кредитку в специальный слот робота-бармена – огромного шкафа, снабжённого простенькой системой для голографии – и в который раз он выплюнул её обратно. Захотелось опять врезать по машине, но сдержалась: порча чужого имущества, мало того, корпоративного, карается законом.
Искажённое лицо появившейся голограммы растворилось, унеся с собой в кибернетический мозг механизированной обслуги покорёженную улыбку. Я, мысленно выругавшись, вставила прозрачный квадрат карты в слот в очередной раз.
– Упорная какая! – хмыкнул кто-то за спиной, и я повернулась.
Незнакомец криво улыбнулся кумачными губами-ниточками и пригладил рукой пегие тонкие прямые волосы, достающие до плеч. На вид ему лет тридцать – тридцать пять.
Ко мне подошёл ещё один мужчина и произнёс:
– Эти консервные банки никогда с первого раза ничего не выдавали.
– Думаете, бесполезное занятие? – спросила я у худощавого зерайца, упомянувшего консервы.
Его длинные волосы были зачёсаны назад, а голубые глаза смотрели весело. Пунцовые губы застыли в усмешке. Темноволосый мужчина облизнулся и широко, словно родной, улыбнулся:
– Я вас знаю, мисиртис. Вы – Цветана Романова. Герой Земли.
– О! Слава всегда опережает, – хмыкнула я. – Но вы ошиблись.
– Ошибся? – нахмурился темноволосый.
– Увы.
– Жаль. Очень похожи.
– Многие так говорят, я уже привыкла.
Я пожала плечами и всё-таки врезала по машине кулаком. Слот для карты моментально засветился, появилась
