в 2015 году. Княжна Доррит говорила о чудесных дворцах Ливадии, об имении князя Дюльбер, о специальном воздухе Крыма, напоенном ароматами цветов и дивных видах гор и миря – ну чем не Инталия? И тут она заметила, блеснув своими красивыми, улыбающимися глазами: «А ведь это был князь Димитрий Романов, который не побоялся сказать открыто:
«Самое важное сейчас – что Крым теперь может двигаться вперед. Не только в экономике, не только для туристов, а полноценно». Князь Димитрий говорил это от души – хотя был дипломатом.» Редактор, Ирина Бйорно
Князь Димитрий Романов вместе с кн. Доррит Романовой
ГЕРБ ДИМИТРИЯ РОМАНОВА
История вторая. Татьяна Ладыженская – Майнерс, Русская Графиня
Княгиня Татьяна Ладыженская Майнерс – родилась в 1919 году в Дании, умерла в 2006 в Дании.
Татьяна Сергеевна Ладыженская, родилась в Дании в 1919. Она была дочерью камер-юнкера С. С. Ладыженского, личного помощника супруги Императора Александра III, Императрицы Марии Федоровны – дочери датского короля Христиана IX.
Я встретила Татьяну Ладыженскую в 1991 году в Русской церкви имени Александра Невского, что на Бредгеде в Копенгагене. Тогда я не знала её истории и тайн. Я стала её подругой, и много лет наблюдала за жизнью «последней русской графини» – как она любила себя называть.
Вот история о её смерти – о смерти «Последней Русской Графини»
Посвящается моей близкой подруге, графине – Татьяне Сергеевне Ладыженской.
У неё в квартире стояло кресло русского царя Александра Третьего, подаренного ему крестьянами. На этом кресте я часто сидела в гостях у Татьяны Сергеевны.
Последние годы свей жизни Татьяна Сергеевна болела. У неё были распухшие от подагры ноги, грузное тело, и «жаба» в груди – очень точное название её сердечной недостаточности, потому что когда она дышала, в её груди всё сопело и, казалось, там жила именно не лягушка-квакушка, а жирная, пупырчатая жаба.
Она умирала. Ей было за восемьдесят, и она прожила долгую жизнь, где она играла роль графини каждый день, и играла эту роль она с большим удовольствием. Роль срослась с ней настолько, что она стала верить во все те правдивые и придуманные истории из жизни графини, которые она часто и с удовольствием рассказывала другим.
В те моменты, когда слушатели замирали и открывали рот от удивления, она получала истинное наслаждение от своей жизни настоящей русской графини. Вот и теперь графиня сидела на своём старом, прохудившемся и вылинявшем кресле, над которым висел портрет её прадедушки – графа и героя русско-турецкой войны, с пушистыми бакенбардами и лошадиным лицом, и не хотела умирать.
На её шее было материно золотое ожерелье с пятью маленькими яичками Фаберже, усыпанными разноцветными камнями,
