глаза и пронзительно вскрикнул.
Ашия отшвырнула деревяшку и взяла мальчика. Материнское прикосновение всегда успокаивало его, но на сей раз Каджи неистово забился в руках. Она попыталась утихомирить сына, но он еще пуще разорался от ее хватки, и она увидела на его коже ссадины.
В ней все еще бурлила ночная сила.
Ашия поспешно уложила сына обратно на подушки, в ужасе глядя на его нежную кожу, исцарапанную и перепачканную демонским ихором, который по-прежнему прилипал к ней. Воздух наполнился смрадом.
Дверь со стуком распахнулась, и в комнату ворвалась Кадживах.
– Что ты делаешь, зачем тревожишь дитя в такой час?!
Тут бабушка увидела, что ребенок исцарапан и весь в ихоре. Издав вопль, она в ярости повернулась к Ашии:
– Убирайся! Убирайся! Позор на твою голову!
Она с силой толкнула Ашию, и та, боясь собственной силы, позволила выдворить себя из детской. Кадживах взяла ребенка на руки и пинком захлопнула дверь.
Второй раз за ночь Ашия утратила центр. На ватных ногах она проковыляла к себе, треснула дверью и в темноте, обмякнув, опустилась на пол.
«Наверно, мерзость – это я».
Впервые за многие годы Ашия утопила лицо в ладонях и разрыдалась. Ей не хотелось ничего, кроме утешающего присутствия господина.
Но Энкидо шел одиноким путем и, как ее бабушка, испытал бы за нее стыд.
Глава 4
Шарумова кровь
327–332 П. В.
Сядь прямо, – отрывисто приказала Кадживах. – Ты принцесса Каджи, а не какая-то жалкая ха’тинг! Я отчаиваюсь найти мужа, достойного твоей крови и готового тебя взять.
– Да, тикка. – Ашия дрожала, хотя дворцовые купальни были теплы и в пару.
Ей исполнилось всего тринадцать, и она не спешила замуж, но Кадживах увидела окровавленную вату и всполошилась. Тем не менее Ашия выпрямилась, а ее мать Аймисандра терла ей спину.
– Вздор, матушка, – возразила Аймисандра. – Тринадцати лет и красивая, старшая дочь дамаджи величайшего в Красии племени, да еще и племянница самого Избавителя? Ашия – самая желанная невеста на свете.
Ашию снова пробрала дрожь. Мать хотела утешить ее, но добилась обратного.
Кадживах возмущалась, когда дочери перечили ей, но сейчас лишь терпеливо улыбнулась, подав своей невестке Таладже знак подбросить в воду горячих камней. Она всегда старательно содержала двор, от детской до кухни и купален.
Ей подчинялись пять дочерей даль’тинг – Аймисандра, Хошвах, Ханья, Таладжа и Эвералия, а также внучки – Ашия, Шанвах, Сиквах, Мича и Джарвах.
– Похоже, что дама Баден согласен, – сказала Кадживах.
Все головы резко повернулись к ней.
– Его внук Раджи? – спросила Аймисандра.
Широкая улыбка осветила лицо Кадживах теперь, когда тайна вышла наружу.
– Говорят,
