на полное или частичное физическое уничтожение ее; d) меры, рассчитанные на 
Ни одному из этих признаков совершенное 8–12 августа в Южной Осетии, а именно – обстрел и штурм Цхинвали, и боевые действия в городе и его окрестностях, – как представляется, не соответствует. Можно и, наверное, необходимо вести речь о нарушении Грузией упомянутой выше Женевской конвенции 1949 года, но не о «геноциде». Тем не менее, российские официальные лица раз за разом говорят именно о «геноциде», совершая намеренную подмену понятий, ибо геноцид является одним из тягчайших и осуждаемых в мире преступлений.
Заметим, что все больше и больше сомнений возникает в верности данных о потерях среди гражданского населения Южной Осетии, ибо установившаяся в российских официальных СМИ цифра в «2000 человек» не подкреплена ничем, кроме заявлений официальных лиц.
На данный момент международная правозащитная организация Human Right Watch, опираясь на данные российских медиков, установила факт гибели лишь 50–60 человек, и ранения около 500 человек. О шести тысячах раненых, – а примерно столько их должно быть, если верить данным о 2000 погибших, – ничего не известно, их лишь несколько сотен, причем многие из них – не гражданские, а военные. Возможно, эти подсчеты не точны, и реальные потери значительно больше. Но российская сторона не предъявляет никаких доказательств иного, и не сообщает о своей методике подсчета.
Бесспорно, даже и десятки погибших мирных граждан – это трагедия. Но с учетом того, что страшные цифры потерь с первых же дней конфликта служили главным пропагандистским обоснованием военных действий со стороны России, не может не возникнуть вопрос: что, если речь идет о намеренной дезинформации, имевшей своей целью возбуждение массовой вражды и ненависти у российского населения в отношении Грузии? И служащей и сегодня оправданием нахождения российской армии на грузинской территории?
Кстати, а какой, собственно, «миротворческий мандат», о котором нам все время твердят, сегодня имеет Россия?
Сочинские (Дагомысские) соглашения 1992 года перечеркнуты, поскольку они изначально исключали «возможность вовлечения Вооруженных Сил Российской Федерации в конфликт».
Перечеркнуто и утвержденное этим соглашением «Положение об основных принципах деятельности воинских контингентов и военных наблюдателей, предназначенных для нормализации ситуации в зоне грузино-осетинского конфликта», согласно которому миротворцы должны были пресекать деятельность «любых неконтролируемых сторонами вооруженных формирований», и немедленно урегулировать групповые конфликты, в том числе вооруженные. Миротворцы имели право преследовать, задерживать, а в случае оказания вооруженного сопротивления уничтожать вооруженные банды и формирования, не выполняющие требования режима
