тебя БЕЗ УМА. А теперь спи. Целую».
Зоя ненадолго вышла в чаты и «Инстаграмм», надеясь, что жизнь снова начнет казаться нормальной. Не начала. Да и как она станет нормальной со Стэном, Иксом и прорубью в озере?
Она прошла по коридору к себе в комнату и остановилась в дверях, усталая и выбитая из колеи. На стене в ногах ее кровати висела фотография, где они с отцом во время одного из спусков в пещеры. На них были летные костюмы, купленные в военторге в Уайтфише по 17 долларов за штуку. У Зои на лбу был фонарь на батарейках. Ее папа, как настоящий мужик, пользовался старомодным карбидным фонарем, похожим на миниатюрную паяльную лампу. На фото у него была широкая безумная улыбка и дико взлохмаченные волосы. Папа всегда был лохматым: он называл свою шевелюру «салатом».
Зоя услышала голос Стэна, который мерзким пятном расплывался у нее в голове: «Ты его почти не знала. А потом он погиб в какой-то чертовой пещере. И никто даже не потрудился вытащить его тело. Что вы за люди такие?»
Эти слова метались у нее в голове, словно птицы, гоняющиеся друг за другом.
Разве это она виновата в том, что плохо знала отца? Его вечно не было дома! Зоя вынуждена была все больше и больше полагаться на маму. Мама бросила медицинский институт и работала сразу на нескольких работах, чтобы содержать семью, а Зоин папа то появлялся, то исчезал. Она все силы бросила на материнство и растила детей стойкими и сильными. Когда Зоя была совсем малышкой, мама надевала на нее комбинезончики с надписями «ГЕРОЙ» и «ЗАЩИТНИК». Пусть отцовская любовь и была похожа на свечу или фонарь, мамина была лучше: она никогда не гасла.
Зоя устала до отупения, хоть на часах и было всего 9.30. Она сняла одежду. Казалось, что все тело испачкано и избито. Ноги покрывала колкая щетина, изо рта рази-ло, в плечи больно врезались лямки лифчика. Ей надо было бы принять душ, почистить зубы… сделать хоть что-то. Вот только сегодня она больше ни на что не была способна. Она рухнула в постель как подстреленная.
Мать добралась домой только в середине ночи. Сквозь сон Зоя услышала шелест открывшейся входной двери. Она ощутила волну облегчения – и тут же увидела сон, в котором снова была маленькой и клала голову маме на колени. Ей хотелось проснуться и поговорить с мамой, но вытащить себя из сна не получалось. Когда она проснулась опять, то ее разбудили голоса – мужские голоса, – доносящиеся с первого этажа.
Она попыталась от них отключиться. Она не желала открывать глаза. Она попыталась вернуться в тот же сон, но он ускользнул.
Теперь внизу играла музыка, но странно неуместная: буддистские мантры в сопровождении клавишника, акустических гитар и тарелок. Это означало, что мама пытается всех успокоить. Или настолько достать, чтобы они ушли.
Зоя оказалась притиснута к стенке: в какой-то момент к ней перебрался Джона. Он всегда ложился в ногах, а потом проползал под одеялом, как зверек в норе. Она ощущала спиной жар от его тела. Пальчиками ног он упирался ей в икры.
Хлопнула
